ВАЛААМ И ВНЕШНИЙ МИР

До революции не позволялось никому жить на Валааме, но потом картина изменилась, и мир понемногу начал вторгаться и окружать теснее Валаам. Там издавна уже стояла финская батарея. Жили военные, жила и полиция; и агрономы, насаждавшие новые леса вместо поваленных бурей. Но главные посетители Ва­лаама — это туристы со всего мира, сме­нившие прежних богомольцев. Последние попа­дают сюда лишь единицами. Иногда только экскурсии из разных православных стран летом посещают Валаам для богомолья, а не только туризма.

В 1926 г. в Сердоболе должен был состояться летом съезд певческих обществ балтийских и скандинавских стран. И все хоте­ли побывать на Валааме. Ожидалось до пятнадцати тысяч человек. В валаамской гостинице есть буфет без горячего и без спиртных напитков. Но для питания такой массы посети­телей в течение трех дней нужно было орга­низовать большие буфеты. Начальство недоуме­вало, как это сделать. Финны предлагали взять все это на себя, но это не устраивало мо­настырь. Нельзя было допускать чужих людей хозяйничать в обители. Тогда я предложил о. игумену следующий проект. У меня есть в разных городах Финляндии много знакомых по моей миссионерской работе. Из них можно пригласить человек десять, оплатить их проезд и дать приют недели на две вместо вознагражде­ния. А в помощь им нанять прислугу из прибрежных деревень. План мой был принят. Я написал своим знакомым, и сорок человек прислуги были наняты. Приехавшие заранее быстро устроили несколько буфетов на открытом воздухе, и работа закипела. Один за другим пароходы выбрасывали туристов на берег. Даже ночью не прекращались посещения. В резуль­тате мои друзья очень устали, и даже ноги опухли у некоторых наиболее ретивых. Но за­то с честью справились с заданием, а главное — могли говорить с посетителями на их языках. Игумен остался доволен и раздал участникам на память по книге о Валааме с иллюстра­циями.

Одним из крупных дел на Валааме для внеш­него мира были ежегодные съезды духовенства. В 1926 г., через несколько месяцев после моего там пребывания, я приглашен был участвовать в первом съезде финляндского православного духовенства. Тогда было около 35 приходов среди 60000 карел и несколько русских при­ходов, насчитывающих до 20000 человек. Мне было предложено епархиальным управлением прочитать доклад О желательной постановке просветительного дела в приходах. Я сделал устный доклад и предложил организовать катехизаторские школы, издавать миссионерский листок и учредить должность разъездных миссионеров с целью просвещения карел и борьбы с сектантством. Проект мой был принят. Отец игумен, бывший на съезде, страшно по­разился, что его новый послушник имел такой успех: «Вот какой словесный, ну и речистый».

Деньги, оказавшиеся у монастыря после про­дажи леса, поваленного бурей, около 10 мил­лионов финских марок, на нужды монастыря шли мало. Но из них значительные суммы расходовались на нужды всей епархии. Так на постройку дома в Сердоболе для епархиаль­ного управления взяты недостающие полтора миллиона финских марок из кассы монастыря.

Тратились большие деньги на школу-приют в монастыре. Содержалась еще особая школа для карельских мальчиков — в «Киновии», в самом монастыре. Учил их монах-карел. Я ходил туда учиться у него финскому языку. Однажды был я очень удивлен, увидев в трапезной этого монаха-карела, бьющего земные поклоны во время обеда. Потом узнал, за какое «преступление» он наказан. Оказалось, что он без благословения о. игумена выписал себе какой-то журнал и записался на какие-то заочные курсы. Так строго было еще на Валааме, несмотря на то что после войны и революции прежней строгости уже не было и в помине.

Как относился сам Валаам к внешнему миру? Было два направления. Одно старалось держать­ся как можно дальше от него, следовать прежней традиции, когда монастырь обслуживал «мир» только в лице богомольцев. Дру­гие считали, что в наше время монастырь дол­жен стать на почву просветительной и благо­творительной деятельности. Этого желало епархиальное управление и архиепископ Герман; и монастырю пришлось отчасти вольно, отчасти невольно давать средства на епархиальные нужды. Иногда это выражалось в ремон­те храмов по приходам, в издании на средства монастыря епархиального печатно­го органа «Утренняя заря», в пособии вдо­вицам, в содержании школ, в приемах всего духовенства, и проч. Сторонником этого направ­ления был нынешний игумен о. Харитон. Он мечтал, еще будучи экономом, завести свое издательство, о чем не раз мы беседовали с ним. И когда он стал игуменом, то отчасти и приступил к сему. Были изданы две книги об Иисусовой молитве и иллюстрированный сти­хотворный альбом видов Валаама. Предпо­лагалось переработанное издание истории Ва­лаама. Книги об Иисусовой молитве получились замечательные, потому что в них вошло все лучшее из святых отцов и творений под­вижников о внутреннем духовном делании. Составлялись эти книги о. игуменом Харитоном в течение многих лет, и он мне не раз читал выдержки из этих сборников и спрашивал — не следует ли издать. Это оказалось возможным после того, как на Валаам приехал о. протоиерей Сергий Четвериков, и они вдвоем проредактировали обе книги. Справедливо названо это издание «Русским Добротолюбием». Еще издана о. Харитоном книга о валаамской смуте из-за стиля.

Справедливость требует отметить, что в довоенное время Валаам принимал участие в миссионерской работе среди карел, производившейся прежним Финляндским архиепископом, ныне патриаршим местоблюстителем, блаженнейшим митрополитом Сергием. Работали главным образом два иеромонаха, Исаакий и Варсонофий, знавшие финский язык. Ответственным ближайшим исполнителем указаний архиепископа Сергия был его викарий, епископ Киприан. Для карел был составлен алфавит из русских букв, построено много прекрасных школ и переведены богослужебные книги и нотные песно­пения на финский язык, что является уже за­слугой братства преподобных Сергия и Германа Валаамских.

В 1926 году впервые и на Валааме начались в одном из храмов богослужения на финском языке, которые совершались о. иеромонахом Исаакием, а пели по-фински несколько человек, в числе которых пришлось быть и мне.