В составе Российской империи (1710-1811)

В 1710 г. русские войска заняли г. Кексгольм и прилежащие территории. Местное население присягнуло русскому царю. Шведские землевладельцы бежали, а финские крестьяне по большей части остались. Петр не стал принуждать лютеран к перемене веры, но гонения на православных прекратились. На возвращенной территории началось восстановление православных приходов и монастырей. Для этого в помощь епископу Иолю был назначен архимандрит Варлаамо-Хутынского монастыря Феодосий (Яновский). Петр I назначает о. Феодосия «духовным судиею» в присоединенных к России городах: Ямбурге, Нарве, Копорье, Шлиссельбурге, строящемся Петербурге. В 1712 г. Феодосий перебрался из Новгорода в Петербург свое управление стал осуществлять оттуда.

В 1714 г., после кончины Иоиля епископом Корельским и Ладожским стал Епископ Аарон (Еропкин). Всего лишь два года, до кончины своего благодетеля и друга митрополита Иова в феврале 1716 г., преосвященный Аарон мог вести размеренную жизнь викарного епископа. В последующие 5 лет он формально заведовал всей Новгородской митрополией, однако настоящей самостоятельности и свободы действий не имел, так как их существенно ограничивали место­блюститель Патриаршего престола и Сенат. Еще больше страдал епископ Аарон от своего же номинального подчиненного — архимандрита Феодосия (Яновского), надменного и всевластного царского фаворита.

Епископ Аарон был распорядительным епархиальным начальником и очень заботился о церковном обустройстве завоеванных у Швеции земель. 17 февраля 1717 г. он отправил на Валаам благословенную грамоту, а когда в восстанавливаемой обители построили первую церковь, выслал три антиминса на освящение трех ее приделов. По его благословению 4 ноября 1719 г. освятили Никольскую церковь, возведенную к тому времени на острове Коневец.

После того как с января 1721 г. Феодосий занял Новгородскую архиерейскую кафедру, епископ Аарон стал проситься на покой. 8 июля 1723 г. Св. Синод удовлетворил его прошение и преосвя­щенный уволился на безмолвие в Нило-Столбенскую пустынь.

На второй срок к управлению Корельским викариатством Аарона призвали 9 (по другим данным — 29-го) января 1728 г. по просьбе нового новгородского владыки, архиепископа Феофана (Прокоповича), возглавлявшего епархию с 1725 по 1736 год. Однако того ждало разочарование: Аарон сразу же начал процесс о возвращении Юрьеву монастырю его бывших олонецких вотчин, приписанных указом Петра I к Архиерейскому дому. Вскоре у Феофана возникли и другие поводы быть недовольным своим викарием. Так что в 1730 г. преосвященный Аарон «за болезнию и старостою» просился снова в Нилову пустынь и 2 августа был вторично туда отпущен.

Но бесстрашный епископ, и живя в обители, досаждал вла­стям неуместной, на их взгляд, защитой старых церковных поряд­ков. Так, в 1735 г. он написал прошение от ниловской братии на Высочайшее имя. Дело в том, что многие монахи пострижены были без указа, что тогда сурово каралось, и этот факт стал изве­стен Св. Синоду. За вмешательство в дело ниловских насельников преосвященный Аарон навлек на себя «строгость усиленного надзора, продолжавшегося до самой его кончины

В тот временной промежуток, когда Аарон, не угодивший ар­хиепископу Феодосию, был первый раз уволен на покой в Нило-Столбенскую пустынь и до его нового призвания на архипастыр­ское служение, очередным викарием новгородского владыки был назначен епископ Иоаким.

В 1715 г. началось восстановление Валаамского монастыря. Об известно следующее. Архимандрит Кирилло-Белозерского монастыря, Иринарх, поверг Императору Петру I, чрез его любимца князя Меншикова, доклад о восстановлении Валаамского монастыря на прежнем его основании. 1715 года последовал указ Императора о восстановлении монастыря. Донося о такой воле Госуда­ря преосвященному Аарону, епископу карельскому и ладожскому, Иринарх просил благословения владыки на то, чтобы на Ладожском озере, на Ва­лаамском острове, отроить вновь монастырь и в нем церковь Преображения Господня с приделами св. апостолов Иоанна Богослова и Андрея Первозванного. Получив от епископа благословенную грамоту 1717 г. февраля 17 дня Иринарх письменным прошением убедительнейше приглашал доброхотных дателей к посильным пожертвованиям на восстановление обители. В марте месяце 1717 г. на 11 лошадях прислана была из Кирилова на Валаам церков­ная утварь, хлебные припасы и разные хозяйственные орудия. В начале 1719 г. построена была деревянная трехпридельная церковь. Уведомленный об этом, преосвященный Аарон прислал в монастырь три антиминса и, фев­раля 12-го 1724 г., архимандрит Иринарх, с валаамским строителем Иосифом и с братиею, освятил новоустроенную церковь.

О возобновлении Коневского монастыря передается следующее: В 1716 г., марта 24, Коневский остров, вместе с соседним Пюгяярвским погостом, отдан был по указу государя, во владение князю Якову Федоро­вичу Долгорукову. Но когда Деревяницкого монастыря архимандрит Иоанникий принес всеподданнейшую просьбу Императору Петру I о том, чтобы благоволено было, на Коневском острове, по-прежнему, устроить монастырь, тогда, с согласия князя Долгорукова Высочайшим указом 30 мая 1718 года, последовавшим на имя кексгольмского полковника Леонтьева, Коневский остров утвержден за Деревяницким монастырем и повелено устроить на нем, по-прежнему, обитель. Митрополит Иов послал из деревяницкого монастыря иеромонаха Тихона, в качестве строителя, с немногочисленною братиею, возобновить обитель. По прибытии на остров, Тихон нашел здесь одни развалины фундамента каменной церкви, сохра­нявшие в себе гробницу преп. Арсения. На развалинах, обросших лесом, возвышалась деревянная часовня, в которой служил белый священник, живший здесь со всем своим семейством. Строитель Тихон, прежде всего, приступил к сооружению храма Божия. Первая церковь была заложена дере­вянная и небольшая, во имя св. Николая Чудотворца. Иконостас для нее привезен был из Деревяницкого монастыря. По благословению епископа Аарона, церковь освящена 4 ноября 1719 года. Здесь служил Тихон и ему помогал священник, живший с семейством на Святой горе. Пришедшие с Тихоном иноки поместились в деревянных кельях близ церкви. Так вос­становлена была обитель Коневская.

В 1721 году между Россией и Швецией был заключен Ништадтский мирный договор, согласно которому Приладожская Карелия вошла в состав России. Присоединенные к России земли с городами Выборг, Кексгольм, Сортавала получили название Русская Финляндия. Новым подданным Петр обещал свободу веры. Десятая статья Ништадтского мирного договора гласила: «Тако ж в таких уступленных землях не имеет никакое принуждение в совести введено быть; но паче евангелическая вера, кирха и школы и что к тому прина­длежит, на таком основании, на каком при последнем свейском правительстве были оставлены и содержаны, однако ж во оных и вера греческого исповедания впредь тако ж свободно и без вся­кого помешательства отправлена быть может и имеет».

25 января 1721 г. был учрежден Священный Синод и Феодосий был назначен архиепископом Великоновгородским и Великолуцким. После этого Ингерменландия и Карелия были вовсе отделены от Новгородской митрополии и в документах официально именовал­ись «С.-Петербургской епархией Святейшего Синода», или «Сино­дальной областью». Тогда же, 17 апреля, учредили новый админи­стративный орган — Тиунское (судное) Духовное правление под ведением Св. Синода — «для управления церковных дел по С.-Пе­тербургу и новозавоеванным городам». Оно было закрыто 13 де­кабря 1727 г., и надзор по духовному благочинию осуществлялся через канцелярию Св. Синода. Но уже в 1730 г. основали С.-Петербургское Духовное правление, а еще через 12 лет учредили С.-Пе­тербургскую епархию, в состав которой вошла и территория Русской Финляндии. Управление церковными делами осуществлялось через Духовную консисторию, образованную в 1744 г.

В городах Русской Финляндии стали открываться православные церкви. В Кексгольме в одном из домов на территории Новой крепости (бывшем Спасском острове) была устроена временная гарнизонная церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы. В Выборге по лично­му распоряжению Петра I устроили временную Петропавлов­скую церковь, 8 октября 1710 г. ее освятил сам митрополит Иов. Через 22 года в городе уже была соборная церковь Рождества Христова с приделом Апостолов Петра и Павла. Под нее переобо­рудовали старинный католический костёл.

Однако несмотря на декларацию равенства православной и лютеранской религий, последняя получала всяческие преимущества. Это было связано с преобладанием лютеранского населения и тем, что лютеранское духовенство, подчиняясь светским вла­стям, пользовалось в своих действиях большей свободой, чем православные клиры. Да и российское правительство в продолжение всего 18 в. подчас больше поддерживало лютеранскую церковь в Русской Финляндии, чем свою православную.

Первоначально лютеранские пасторы оказались в ведении Св. Синода, ввиду того что епископские кафедры в Або (Турку) и Борго (Порвоо) были на шведской территории. Синод определял пас­торов на места, причем позволял им совершать богослужения и по домам прихожан, что запрещалось православным священникам. При Анне Иоанновне лютеран прямо подчинили светскому началь­ству. В этот период даже возобновилась миссионерская пропаган­да, нацеленная на обращение православных в лютеранскую веру. Так что спохватившимся правительством для предупреждения подобных происков 1 марта 1735 г. был издан специальный манифест «О возбранении духовным особам иностранных христиан­ских вер обращать в оные русских подданных, какого бы закона они ни были, под опасением суда и наказания по законам».

Впоследствии стало ясно, что успех лютеранской миссии в 18-19 вв. во многом зиждился на системе школьного обра­зования, развернутой в крае на основе финско-шведской религиозной культуры, под сенью кирх. Русские церковноприходские и народные школы появляются здесь только начиная с периода ре­форм Александра II Освободителя — когда время было уже упу­щено. Так, к примеру, в Кексгольме после возвращения террито­рии Карельского перешейка России сначала, в 1745 г., открыли финскую школу (так называемую «педагогию»), соответствовав­шую двум начальным классам Выборгского кафедрального учи­лища. Русской же школы в городе долгое время не было. И толь­ко в 1788 г. учредили Кексгольмское уездное училище.

В 1734 г. архиепископом Корельским и Ладожским был назначен Иосиф. В 1730 г. он был выкуплен из плена у лезгин русским прави­тельством и с 29 августа 1733 г. в Москве уже совершал богослу­жения. Не проходит и года, как Феофан (Прокопович) решает взять Иосифа к себе викарием и Синодальным указом от 15 мая 1734 г. тому повелевается быть «помощным архиереем, или наме­стником, и в Юрьеве монастыре иметь власть и титлу архимандрическую». Иосиф ревностно помогал архиепископу Феофану, мало интересовавшемуся делами своей обширной епархии. После кончины Феофана (Прокоповича) до назначения в Новгород в 1740 г. нового владыки, архиепископ Иосиф в течение почти четырех лет самолично управлял всей епархией. Затем Иосиф отбыл из Юрьева монастыря в Москву для священнослужения. 16 октября он был определен архимандритом Московского Знаменского монастыря с жало­ваньем в тысячу рублей.

Последним, шестым епископом из именовавшихся Корельскими и Ладожскими, стал в 1742 г. преосвященный Маркелл (Родышевский). Маркел был сначала другом, а затем самым непримиримым врагом архиепископа Феофана (Прокоповича). Архиманд­рита Маркелла использовали как орудие борьбы с Феофаном многие могущественные противники этого сподвижника Петра I начиная с архиепископа Феодосия (Яновского). Крутой поворот в жизни о. Маркелла происходит уже после смерти Феофана, при новой императрице Елизавете Петровне. Очередной новгородский архиепископ Амвросий (Юшкевич), правивший с 1740 по 1745 год и известный своей критикой синодальной системы, в октябре 1740 г. открывает в Новгоро­де Духовную семинарию. 24 января следующего года ее ректо­ром и настоятелем Юрьева монастыря назначается архимандрит Маркелл, а 6 января 1742 г. Маркелл был определен епископом Корельским и Ладожским. Однако был епископом Маркел менее года и вскоре скончался.

В царствование Елизаветы Петровны значительно улуч­шилось положение православия на прибалтийских окраинах страны, в том числе и на Карельском перешейке. Императрица много помогала восстанавливавшимся Валаамскому и Коневскому монастырям. Так, на первую из названных обителей она пожертвовала в общей сложности 8 тысяч рублей серебром. Многие подданные следовали благому примеру своей прави­тельницы, возрождая церкви и монастыри на отвоеванных у Швеции территориях.

Таких присоединенных земель стало значительно больше после окончания русско-шведской войны 1741—1743 гг. По Абоскому мирному договору, подписанному 18 августа 1743 г., Рос­сии досталась немалая часть Финляндии — вплоть до реки Кюммене. Новый край с тремя городами: Фридрихсгамом (Хамина), Вильманстрандом (Лаппеенранта), Нейшлотом (Савонлинна) — и множеством деревень назвали Кюменегорской провинцией.

1 сентября 1742 г., в границах Синодаль­ной области была, наконец, учреждена Санкт-Петербургская и Шлиссельбургская епархия со своим архиереем, епископом Никодимом (Сребницким). Поэтому церковная область, традици­онно бывшая в ведении Корельской и Ладожской епархии, видо­изменилась, включив значительные территории к северо-западу.

В 1744 г. была образована Выборгская губерния в которую вошли Выборгская, Кексгольмская и Кюменгородская провинции.

В присоединенном крае проживало немало православных обывателей (главным образом это были купцы и крестьяне), еще больше их стало с приходом русских войск и притоком сюда мещан-торговцев и сельского населения внутренних губерний России. Судя по всему, это и сыграло свою роль при очередном возобновлении новгородского викариатства после перерыва в пятнадцать с половиной лет. В 1710 г. Петр I, заняв Кексгольм, из пристрастия к немецким топонимам не стал восстанавливать древнерусское имя города — Корела. Поэтому название епархии к середине 18 в. выглядело каким-то анахронизмом. Так что при назначении очередного архиерея в помощь новгородскому владыке в апреле 1758 г. викариатство стало официально имено­ваться Кексгольмским и Ладожским.

Успехи православного просвещения здесь были столь значи­тельны, что возникло даже, — правда, не слишком массовое — движение: финны-лютеране присоединялись к Греко-кафоличес­кой Церкви (через миропомазание, а не новое крещение). Росла численность приходов и за счет смешанных браков: детей, как правило, крестили в православную веру. Известно, что вскоре, «уже при государыне императрице Екатерине II, финские бур­гомистры Выборгской губернии писали свои донесения по-рус­ски; еще позднее с русским языком можно было пускаться в путе­шествие по Финляндии до самой шведской границы.

Еще более показательна такая статистика: к концу 18 в. всё православное население Финляндии было разделено на 16 прихо­дов, причем до завоевания края существовали только 6 из них, в том числе Кексгольмский. В 18 в. он насчитывал около тыся­чи человек, общее же число православных во всех 16 приходах достигало 25 тысяч человек, не считая военных.

В самом епархиальном центре Кексгольме было в 18 в. по меньшей мере три или даже четыре православных храма. Но, конечно, начиная с 1710 г. православная жизнь Кексгольма во многом отличалась от того периода, когда город еще назывался Корелой и по праву считался религиозным центром северо-запад­ного порубежья Руси.

Первым епископом Кексгольмским и Ладожским стал в 1758 г. Иоасаф (Хотунцевский). Главное дело жизни о. Иоасафа было связано с его миссио­нерской экспедицией на Камчатку. Она была отправлена Св. Сино­дом на 7 лет в конце 1742 г. Иоасафа, назначенного ее начальником, посвятили в архимандриты. Отец Иоасаф написал катехизис под названием «Сила Божест­венного учения, вкратце начертанная». Он лично окрестил 1719 туземцев, а всего за 5 лет это таинство приняли до 5 тысяч камчадалов.

17 апреля 1758 г. он был пожалован во епископа Кексгольмского и Ладожского. За отсутствием документальных подтверждений трудно сказать, ездил ли он обозревать приходы подведомственной ему Приладожской Карелии. Через год, 29 ап­реля 1759 г., он уже почил о Господе.

Следующим Кексгольмским архиереем стал епископ Парфений (Сопковский). Епископ Парфений состоял членом Св. Синода и был извес­тен своей благотворительностью: он содержал в училищах многих сирот, некоторые из которых позже становились его стипендиатами, обучаясь в Московской академии. Но в епархии он пробыл недолго. Не прошло и полутора лет, и 7 марта 1761 г. преосвященный Парфений, «яко весьма к тому способный и дос­тойный», получил самостоятельную Смоленскую и Дорогобуж­скую кафедру.

Следующим епископом Кексгольмским и Ладожским стал Святи­тель Тихон Задонский. Жизнь святителя Тихона описана очень подробно, но это больше относится к Во­ронежскому, а не к предыдущему, Новгородскому, периоду его архиерейства.

Сан епископа Тихон получил довольно рано — на 37-м году своей жизни. Его хиротония сопровождалась чудесными знаме­ниями. В день Святой Пасхи 1761 г. в С.-Петербурге архиепископ Димитрий (Сеченов) и епископ Парфений (Сопковский) тянули жребий, чтобы избрать викария в Новгород. К именам семи кан­дидатов преосвященный Парфений просил приписать имя твер­ского ректора о. Тихона. «"Он молод", — сказал Димитрий, — впрочем, велел написать. Три раза метали жребий, и всякий раз выпадал жребий Тихона. "Верно, Богу так угодно, чтобы он был епископ, — сказал Димитрий, — не туда я мыслил его назначить"». Вскоре Тихона вызывают в столицу, и 13 мая 1761 г. в Петропавловском соборе состоялась его хиротония во епископа Кексгольмского и Ладожского. 3 февраля 1763 г., по кончине епископа Воронежского и Елец­кого Иоанникия (Павлуцкого), Тихон назначен был его преемником.

Последним архиереем, облеченным в свое время саном епи­скопа Кексгольмского и Ладожского, был Иннокентий (Неча­ев) — впоследствии также видный церковный деятель Екатери­нинского века. 23 февраля 1763 г. архимандрит Иннокентий был определен епископом Кексгольмским и Ладожским, хиротония состоя­лась 6 апреля. Кексгольмский период жизни епископа Иннокентия был чрез­вычайно краток: он служил в Новгороде всего три с половиной месяца. В том же 1863 г., 28 мая, он получает уже само­стоятельную, Тверскую и Кашинскую кафедру.

Следующий викарий был назначен в Новгородскую митропо­лию через год — 15 июля 1764 г. Но его титул был переиначен: владыка теперь именовался епископом Олонецким и Каргопольским. Еще через 23 года взамен этого викариатства было учреж­дено новое — Старорусское...

Одни церкви, принадлежавшие к древним карельским прихо­дам, в 1764 г. перешли в ведение Олонецкого викариатства, дру­гие, в том числе кексгольмские, — были подчинены С.-Петер­бургскому епархиальному управлению.

В конце 18 в. большое внимание стали уделять приладожским монастырям – Валаамскому и Коневецкому. Они должны были стать центрами распространения православия в этих землях. В 80-х годах Екатерина II возвела мона­стырь во III класс, поставив его таким образом на государственное содержание. В 90-х годах Павел I значительно рас­ширил земельные угодья монастыря.

В 1782 году после смерти игумена Ефрема в монастырь был назначен монах Саровской пустыни отец Наза­рий. Он слыл опытным хозяйственником и строителем, и ему митрополит Гавриил поручил перестройку монастыря — дере­вянные строения предполагалось заменить каменными. Назарий блестяще справился с порученным делом. Уже к концу XVIII века сложилось ядро каменного монастыря. Цент­ром его стал возведенный на месте деревянной церкви Спасо-Преображенский собор, первый каменный храм на Валааме. К нему примыкали келейные корпуса, составившие внутренний четырехугольник монастырских зданий. За пределами монасты­ря строился скит, часовни, странноприимный дом — гостиница для богомольцев.

К концу 80-х годов XVIII ве­ка численность монашеской братии на Валааме превышала 50 человек. Монастырь был организован на основе общежитийного уста­ва по образцу Саровской пустыни.

Валаамский монастырь не только полностью восстановил свое былое величие, но и возродил практику помощи другим монастырям. В 1807-1808 гг. игумен Валаамского монастыря Иннокентий обратил внимание на впавшие в нищету некогда славные монастыри восточного Приладожья. Это были Ондрусова и Сяндемская пустыни. Иннокентий добился указа о переводе этих пустыней в монастыри и дал для их восстановления денежные средства. Для руководства пустынями были отправлены лучшие валаамские иноки.

К концу 18 в. на многих малых островах Ладожского озера валаамскими монахами были устроены скиты.

В 1809 г., в результате очередной войны со Швецией, в состав Российской империи вошла и остальная часть Финляндии. По условия Фридрихгамского мирного договора Финляндия получила наименование Великое княжество Финляндское и относительную самостоятельность. У Финляндии были свой парламент, своя валюта, своя судебная система, своя армия. По сути дела с этого момента Финляндия становится государством. Православные приходы были подчинены Петербургской епархии.