Под властью Швеции. (1611-1710)

После взятия Корелы шведы захватили и весь Корельский уезд. В начале 1611 года снова был уничтожен Валаамский монастырь. Все постройки монастыря бы­ли сожжены шведским военным отрядом, прибывшим из захваченной Корелы. Братия монастыря в феврале или марте 1611 года оказалась в городе Ладоге, но вскоре была вынуждена бежать и оттуда, поскольку этот город был тоже занят в июле войском Делагарди. Монастырская братия понесла при этом новые потери. Как пишет монастырский историк, «шведы, разорив Ладогу, умертвили многих из монахов и захватили часть монастырской казны». Валаамская община, едва ли успевшая до конца оправиться от избиений, мора и неустроенности конца 16 века, теперь таяла и за счет ухода монахов в более отдаленные и безопасные новгородские и псковские монастыри. Известно, что после шведского разорения около Сяндемской пустыни доживал свой век валаамский схимник Иринарх, могилу которого показывали в роще у д. Перти Сельга.

Остатки общины пытались найти приют в Успенском монастыре Тихвина, где пережили вторжение польского военного отряда, затем в уже знакомом им по предыдущему изгнанию Антониевом Дымском монастыре, в котором им не нашлось места. В 1618 году валаамский строитель Сильвестр подал челобитную царю Михаилу Федоровичу Романову, прося позволения занять пустовавший монастырь Василия Кесарийского в городе Ладоге: «тот де Васильевской монастырь стоит пуст, ... тем монастырем и вотчиною и рыбными ловлями велено б им владеть, как владел того монастыря игумен и братья». Просьба была удовлетворена, и Сильвестр получил монастырь, его вотчину и позволение строить новые здания и призывать братию. В материалах переписи 1620 года в Васильевском монастыре значится единственная келья, в которой живут строи­тель Сильвестр и 8 человек валаамских старцев и слуг — все, что осталось от общины Валаамского монастыря.

В 1617 г. был заключен Столбовский мирный договор, по которому Корельская и Ижорская земли перешли во власть Швеции. По условиям договора население Карелии имело право свободно исповедовать православную веру, и должно было входить в Новгородскую епархию. Однако шведское правительство стало всеми способами бороться за обращение православных в лютеранство. Всем православным монахам, боярам, и мещанам предписывалось покинуть шведскую территорию. Крестьянам же и православным священникам уходить было запрещено.

Новгородский мит­рополит Исидор и воевода князь И. Н. Одоевский так жаловались Делагарди на несоблюдение договора: «... честные обители и святые Божий церкви <...> разорены и разграблены; и мощи многих святых из гробов выметаны и опоруганы, и колокола многих церквей <...> вывезены в Свейское государство...»

Т. С. Мальгин в своем известном «Зерцале российских го­сударей...» (СПб., 1794), составленном «по достоверным российским бытописаниям», рисует поистине апокалиптическую картину: «… Шведы опустошили более 70 знатных монасты­рей и 1500 церквей с осквернением и поруганием святыни, обдиранием со св. образов богатых золотых и серебряных окладов, привесов и украшений, рассеканием на части рак и гробов святых и поругательным извержением из оных честных мощей. Словом, не щадили никаких ни самых священных вещей, ни таинственных, ни церьковных утварей, одежд, книг и колоколов, ниже самых маловажных и, кажется, уже немногокорыстных, как-то: свеч, ладана, деревянного лампадного масла и прочего тому подобного и к похищению удобного». До нас дошло народное предание о том, что в те годы «к обычному церковному молитвословию сзывали народ ударом в деревянную доску, ибо боялись выказать утварь, имеющую хоть какую-нибудь ценность. Говорят, что к этому времени относится и употреб­ление в здешних монастырях и церквах при богослужении оловянных и деревянных потиров и дискосов...».

Корельский уезд шведы переименовали в Кексгольмский лен.

В 1618 г. была учреждена лютеранская епархия в Выборге, в подчинении которой оказался и Кексгольмский (Карельский) лен. Лютеранскому епископу были подчинены и православные приходы на завоеванных землях. В то время еще сохранились 26 православных прихода и 13 действующих церквей.

В 1622 г. шведское правительство обязало Выборгского епископа искоренить православные службы и обратить православных в лютеранство. Началось активное строительство лютеранских церквей. Часто под лютеранские церкви использовали бывшие православные.

Шведские влас­ти насильственно обращали карел в лютеранство. Если, к примеру, дворянин отказывался переходить в лютеранст­во, его лишали имений. Крестьяне же участвовали в содер­жании пасторов, платили им за обряды крещения, венча­ния, отпевания, если даже и не пользовались их услугами. Жалобы на притеснения и насильственное крещение при­сутствуют в обращениях крестьян к шведскому королю и русскому царю

Интересна история православного прихода в Тиурула. В то время, как все оставшиеся русские землевладельцы были вынуждены принять лютеранство, владелец Тиурула Родион Лобанов сумел сохранить на своей земле церковь и православный приход. Лобанов перешел на службу к шведам и сумел стать доверенным лицом могущественного Якова Делагарди. В 1629 г. Лобанов даже стал фогтом северного Кексгольмского лена. Благодаря ходатайству Делагарди, Лобанову удалось сохранить на своих землях православный приход и действующую церковь. Долгое время это была одна из немногих действующих церквей в северо-западном Приладожье.

В правление Густава Адольфа пытались посредством распространения книг знакомить с люте­ранской верой православных. Голландский букволитейщик Петер Зилов вызван был в 1618 г. из Германии в Швецию и получил 14 февраля 1625 г. королевское полномочие на право русской типографии в Стокгольме. Первое издание катехизиса было в 1628 г. на русском и саволакском диалекте финского языка. Текст был набран кириллицей. Кроме того был издан русский текст латиницей. Он предназначался для лютеранских пасторов, которые должны были контролировать чтение катехизиса русским священником по этому тексту.

Землевладелец из Терву Ефим Симонов (Симо Весимаа) занимался переводом лютеранского катехизиса на карельский язык. Для этой работы ему в помощь было дано 2 писаря. В 1644 г. был издан новый катехизис на карельском языке. По этому лютеранскому катехизису православных священников принуждали обучать прихожан. Если они отказывались – за этим следовал штраф, затем заключение под стражу.

Этот факт особенно интересен тем, что свидетельствует о том, что в то время существовала карельская письменность при помощи кириллицы.

С 1645 года введено было обязательно обучение лютеранскому учению после служб. Если священник уклонялся от этого, в первое воскресенье следовал штраф в 2 серебряных марки, во второе – 4, в третье – 6 и т.д. Дьяконам вменялось в обязанность обучать лютеранскому учению детей и подростков по всем деревням 2 раза в год. В случае уклонения родители подвергались штрафу. За обучение дьяконам полагалось вознаграждение. Так, за обучение катехизису 20 детей предполагалось вознаграждение – 4 бочки зерна и земельный участок под посев этого зерна.

Однако, несмотря на все усилия, желающих принять лютеранство среди карел было мало. Так в 1630 г. в Кексгольмском лене было 17 православных священников, 6 лютеранских пасторов, 48 православных и 8 лютеранских церквей.

Православные приходы на шведской земле входили в Новгородскую епархию. Много для поддержки своей заграничной паствы сделал митрополит новгородский Макарий II (1619-1626). Перед митрополитом Макарием вставало много проблем: как давать в зарубежные церкви антиминсы, как восстанавливать ветхе церквей и строить новых, да и вообще - трудно было нести всю полноту ответственности за пастырей и пасомых, недосягаемых для непосредственного митрополичьего над­зора.

Религиозное притеснение вызвало массовое бегство карел в Россию. По условиям договора, русские должны были выдавать их шведам. Однако русские власти весьма сочувственно отно­сились к своим бывшим соотечественникам-беженцам: их, как правило, назад не выдавали, несмотря на неод­нократные запросы и настойчивые требования шведской стороны. В конце концов, когда бегство православных ка­рел и русских приобрело массовый характер, московское правительство обязалось даже уплатить за них громадные по тем временам деньги - 190 тысяч рублей, из которых 70 тысяч - золотом.

В 1624 г. новгородский воево­да князь Г. П. Ромодановский получил тайную царскую грамоту от 15 августа, согласно которой ему предписыва­лось не выдавать шведской стороне прибывающих из-за рубежа представителей духовного звания, а отсылать их в Москву или на Белоозеро и в Вологду на жительство. На запросы же шведских властей предлагалось отвечать, что тех или иных беглецов «посяместа в сыску в нашей сторо­не не объявилось». Эта грамота интересна еще и тем, что сквозь холодный стиль ее официальных формулировок про­рывается боль за судьбу русских единоверцев в Швеции: «... а они б нашим людем в вере тесноты не чинили и не гонили, а учнут в вере теснить и гоненье чинить, и им по­неволе будет бегать...».

Надо добавить, что в первое время шведские власти позволяли карелам не толь­ко приходить к новгородскому митрополиту ради благос­ловения или поставления на священническое место, но и путешествовать по Святым местам Русской земли. Прав­да, существовал специальный царский указ, регламенти­рующий эти паломничества. Послан он был в Новгород 31 января 1629 г., уже при преемнике митрополита Макария, преосвященном Киприане (1626- 1635), в ответ на запрос: можно ли пускать в «каменный город», к Софийскому собору и к мощам новгородских чудотворцев, прибывающих из-за рубежа православных.

Воеводам князю Д. М. Пожарскому и М. Ф. Глебову пред­писывалось «про тех людей <...> розведывать горазно, не пошатались ли которые в вере и не пристали ль к люторской вере...». Богомольцев, успешно прошедших такое испытание, пускали лишь к посадским церквам, а к собору Софии Премудрости Божией вообще запрещалось кого-либо из заграничных паломников допускать. Понят­но, что для принявших лютеранство был закрыт доступ и на посад.

Жестоким гонителем православной веры был генерал-губернатор Финляндии Питер Браге. При нем значительно ожесточилось отношение власти к православным. Поняв, что с православием бороться трудно, Браге решил хотя бы оторвать православные приходы от России. Для этого в 1629 г. было задумано установить в Карелии и Ингерманландии автокефальное церковное управление. В 1633 г. Шведское правительство побуждало православных Кексгольмской губернии послать кого-либо в Константино­поль, чтобы патриарх хиротонисал его в митрополиты, а этот митрополит рукополагал бы уже в священники шведских подданных. Но народ пожелал остаться в единении с Новгородом и там поставлять для себя свя­щенников. В Кексгольмской губернии продолжали также следовать русскому календарю. Наконец шведскому правительству удалось раздобыть назначенного Константинопольским патриархом архиепископа для Ингерманландии. Но этот святи­тель какими-то судьбами оказался в Абоской тюрьме, как об этом сообщалось из Швеции в 1639 г.

С 1632 года было распоряжение, что если православный священник умирал или его место освобождалось, то из-за границы запрещалось приглашать другого священника. По распоряжению епископа Выборгского Николауса Магния Карелиуса в каждый православный приход был назначен кроме православного священника и лютеранский пастор, которого должен был содержать приход. Так как большая часть населения понимала финский язык, православным священникам было указано читать проповеди на финском языке, вторую проповедь читала лютеранский пастор. Затем был издан приказ, чтобы все, кто понимает финский язык перешли в лютеранство.

Все же некоторых успехов по борьбе с православием шведские власти достигли. В 1639 г. некоторые русские священники пообещали Питеру Браге изучать Лютеров катехизис; он со своей стороны обещал каж­дому по 3—4 бочки зерна на пропитание. В 1640 г. уже 15 священников, дьячков и их сыновей знали катихизис наизусть. Браге пристроил по одному священнику из знающих по-фински в каждый погост, назначил на содержание каждому по опустевшему хутору и 12 бочек жита. В 1641 г предписано было Нюэнскому препозиту Генрику Фатебуру содействовать препозиту Кексгольмского лена делом и словом в том, чтобы пра­вославные успешнее могли изучать финский катихизис.

Из православных священников того времени особенно отличался Иоаким Терентъев. Когда вследствие постановления гофгерихта его подвергли экзамену в Абоской люте­ранской консистории, состоял он уже 20 лет священником. Мауну Нюрод вызвал его изъ Нейстамо в Уукуниеми, потом Куркийоки, где граф Браге в 1641 г. обещал предоставить ему место настоятеля, а сыну его место дьячка. Граф поручил ему также надзор за другими русскими священниками, чтобы они добросовестно изучали катехизис финской печати и научали своих слушателей. Терентьев был до того склонен к лютеранству, что он соглашался принять новое посвящение от Выборгского епи­скопа.

Деятельность Терентьева вызвала массовые возмущения крестьян в Куркийоки. Воспользовавшись этим фогт северного Кексгольмского лена Симо Весимаа, который сам был из православных карел, заключил Терентьева в 1644 г. тюрьму. Однако Терентьев подал жалобу Питеру Брахе, был освобожден из тюрьмы, а Симо Весимаа в 1645 г. был смещен с поста фогта и в 1648 г. был вынужден бежать в Россию.

Православные пытались отстаивать свои права в шведском суде. Сохранилось множество таких судебных дел. В них описаны разные случаи глумления над святынями и издевательства над православными. Так, один православный прихожанин, житель Лапинлахти Тимофей Омельянов в виду отсутствия православного священника обратился к Куркийокскому лютеранскому пастору Петрусу Петринусу и его помощнику Нило Кроку с просьбой отслужить молебен в церкви Успения Богородицы. Они согласились, но войдя в церковь  на глазах у прихожан сорвали храмовую икону и растоптали ее со словами “Вот что осталось от вашей русской веры”.

Сын судебного заседателя Пекка Ляяпери отвез новорожденного ребенка в Россию, чтобы окрестить его по православному обряду. После возвращения, он вместе с женой был заключен в тюрьму в Кексгольме.

В 1656 г. Россия предприняла попытку отвоевать территории, отошедшие к Швеции по Столбовскому договору. Основные боевые действия велись в Прибалтике. Православное население Приладожской Карелии воспользовалось этим чтобы выступить против притеснителей. Религиозный характер восстания был настолько ясно выражен, что в шведских летописях война получила название «война за веру». Православное население встречало русские войска как освободителей и всячески помогало им. В Тохмаярви, Липери и Иломантси вспыхнули восстания против шведов. Шведы и лютеранское население бежало из всей Приладожской Карелии.

3 июля 1656 г. русские войска численностью 2500 человек осадили крепость Кексгольм. За лето ими были предприняты несколько неудачных попыток взять крепость, и 26 сентября осада была снята. После ухода русских войск, шведы прошли по Ладожскому побережью, сжигая православные церкви, разоряя дома православных карел, уничтожая скот.

Вместе с русскими войсками бежало и большинство православных карел. Если до войны в Тиурула было 49 % православных карел, то после войны стало 9 %. В Куркиеках было 51 %, стало 6 %. В было Яккима 58 %, стало 4 %.

До войны 1656 г. из Кексгольмского лена бежало 11000 человек, вместе с отступавшими войсками ушло еще 15000 человек. Всего, в XVII в. Приладожскую Карелию покинуло 30000 православных карел. Большая их часть была расселена в Бежецком и Валдайском районах. Часть их осела в районах Новгорода, Белого озера и Вологды. Карельские беженцы образовали компактное поселение в Тверских землях в районах Торжокском и Бежецком, получившем в дальнейшем название Тверской Карелии.

После этой войны православные карелы на шведской территории  составили около 5%. Религиозные гонения на православных несколько уменьшились. В 1662 г. шведский король Карл XI  разрешил православному населению приглашать  священников из России.

Однако вскоре гонения на православных возобновились. Необыкновенную энергию в деле искоренения православия в Карелии развил епископ Ю. Гецелиус Младший. Но и ему в 1684 г. пришлось признать: «...результат наших больших усилий и расходов был почти ничтожным». Потому, видимо, около 1683 г. была закрыта и славян­ская типография в Стокгольме.

Московские власти со своей стороны пытались улучшить положение православных карел. В Московском договоре 1684 г. был выделен осо­бый раздел «О свободном отправлении греко-российского испо­ведания в Ревеле, в Ижерской земле и в Корелах». Шведская сторона в очередной раз была поставлена в известность, что пра­вославным в этих землях «чинится тягость», они «терпят вели­кую нужду и гонение в своей вере». Как и прежде, королевские послы сослались на полную неосведомленность и пообещали эти притеснения «отставить и исправить» положение дел.

Проходит год — и в 1685 г. «по соглашению русского и швед­ского правительства» возобновляется Корельская епархия со статусом викариатства. Местопребыванием нового архиерея стал не шведский Кексгольм, а Новгород. Несколько изменилось титулование. Вместо крепости Орешек-Нотебург, захваченной шведами, было решено внести в титул название древней столицы Руси — Ладоги. Этот город подвергся в Смут­ное время жестокому разорению, но он находился на русской тер­ритории, причем по соседству с завоеванными Швецией Ижорской землей и Карелией, православные жители которых и явля­лись основной паствой новообразованного викариатства.

Епископом Корельским стал Леонтий. До своей хиротонии он был игуменом Галицкого Авраамиева монастыря, а 25 или 26 марта 1682 г. стал первым епископом Там­бовским и Козловским при учреждении этой епархии. Известно, что преосвященный Леонтий находился в Москве в марте — июне 1682 г. и участвовал в погребении царя Феодора Алексеевича и в торжествах по случаю венчания на царство Иоанна и Петра Але­ксеевичей. Леонтий был епископом Корельским до 1690 г., а затем 18 лет до 1708 г. кафедра была свободна.

Церковные власти в Новгороде были обеспокоенны проникновением в шведскую Карелию раскольников. В 1689 г. Митрополит Корнилий  наде­лял новопоставленных священников служебниками и требника­ми исправленной печати и выдавал им особые «указы» - инструкции, как ограждать прихожан от влияния раскольников. В то же время новгородский владыка предполагал, что и сами зарубеж­ные священники могут склоняться к защите «старого обряда», а то и оказаться активными проповедниками раскола, бежавшими из России за границу.

Он просил разрешения направить своего ставленника-благочинного в города, отошедшие к Швеции. Благословение на такую инспекторскую поездку вскоре было получено. Патриарх Иоаким в своей грамоте от 30 августа призывал Корнилия послать «от освященного чину благочинного и доброжителного и искусна мужа, и тамошняго корелского языка знающа, тайно», с тем что­бы выяснить, есть ли ставленные грамоты у священников, как совершаются ими службы, нет ли в приходах раскольников. Прав­да, патриарх особо подчеркнул, что тайный епархиальный эмис­сар должен «людей учити любовно, а не властию, и досаждения им не учинить...».

Опасения были не напрасны. Небольшие скиты образовыва­лись главным образом в Задней Кореле, особенно в лесах бывшего Иломанского погоста. Но следует сказать, что немногочисленные группы рас­кольников больше страдали не от православных причтов, а от шведских чиновников, которые не могли мириться с неуважи­тельным отношением приверженцев «древлего благочестия» к государственной власти, их отказом платить подати.

Примеры появления групп раскольников мы находим в судебных записках того времени. Так, в одной из них рассказывается история семьи Ляяпери. Семья была православная и сначала бежала в Россию. Петр Ляяпери, в России ушел в монастырь, где провел 12 лет. Затем Пекка (Петр) Ляяпери вернулся и построил в лесу скит у д. Ойнаанваара в Якимском приходе. Келья были хорошо замаскирована. Своей проповедью он привлек к себе множество людей, особенно молодежь. Образовалась община. Члены общины не ели мяса, питаясь в основном ягодами, горохом и рыбой. Жили очень скромно. Петр совершал службы перед распятием и иконами привезенными из России. Петр требовал от всех постоянного произнесения Иисусовой молитвы и сам совершал ее по четкам 600 раз утром, 1000 раз до обеда, 300 раз после обеда и 500 раз вечером, кроме того вечером он клал 150 земных поклона.

Когда шведские власти узнали о существовании общины, был послан отряд для их ареста. При приближении отряда 5 человек, находящихся в келье, подожгли скит и сгорели заживо.

Но Петр Ляяпери в это время отсутствовал и уцелел. Он с группой оставшихся последователей построил новый скит на р. Сювяноройоки в Лемписуо. Община действовала еще год, после чего власти снова узнали о местонахождении скита и послали отряд для ареста членов общины. Прибывший отряд окружил скит, но члены общины заперлись изнутри. Началась стрельба, был убит один член общины, а остальные подожгли себя. Сгорело 11 человек, в том числе и Петр Ляяпери.

В 1700 г. началась Северная война между Россией и Швецией. Интересно, что одной из причин этой войны было религиозное угнетение православных в Швеции. Петр I объявил, что поднял оружие на Карла XII «для освобождения ижорских и карельских христиан, оставивших, от насильства шведского, православную веру греческую и принявших закон люторский». Карелия вновь стала театром русско-шведской борьбы, снова подверглась сильному разорению. Заботу Петра I о православных карелах подтверждает и то, что в 1708 г. им была возобновлена Корельская и Ладожская епархия. На место епископа, пустовавшее 18 лет был поставлен архимандрит Иоиль (Вязьмитин), известный своим благочестием и подвижнической жизнью. Епископскую хиротонию он принял от местоблюстителя Патриаршего престола митрополита Стефана (Яворского) 18 января 1708 г.