Летописи

Древнерусские летописи и документы.

1143/44 г.

«В лето 6651... В то же лето ходиша Корела на Емь, и отбежаша 2 лоиву бити».

(Новгородская первая летопись (НПЛ) старшего извода, с. 27).

«В то же лето ходиша Корела на Емь, и отбежаша; 2 лоиву избиле».

(НПЛ младшего извода, с. 213).

Сообщение о неудачном походе корелы на финское племя емь, в результате которого потеряны два парусных судна (лойва) — первое упоминание о древних карелах на страницах русских летописей.

1149/50 г.

«В лето 6657... Toe же зимы Изяслав поиде на дядю своего на Юрия на Долгорукого, а брата Володимера остави в Киеве, а сына Мьстислава в Переяславли, а сам поиде ко брату Рости­славу; а полком повеле по себе ити, а всем повеле снятися в Смоленьсце у Ростислава. Пришедшу же Изяславу ко брату своему Ростиславу, и видевшеся похвалиша Бога, и пребыша в веселии велице и с мужи своими, и многиими дары даришася межи себе. И поиде оттуду Изяслав к Новугороду в мале дружине, хотя по­вести их на Юрья же, а брату Ростиславу приказа и свои полкы и повеле ему пойти вниз по Волзе; а срок си учиниша на усть Медведицы. Слышавше же Новгородци, оже идеть к ним Изяслав, ради быша зело и выидоша противу его за 3 дни из города, а инии сретоша и за день; и вниде во град в день неделный, и ту срете и сын его Ярослав с бояры с Новгородскими, и идоша ко святей Софии на обедню. Изяслав же с сыном Ярославом посласта подвойские и биричи по улицам кликати, зовуще ко князю на обед всякого от мала и до велика; и поидоша вси ко князю на обед на Городище, и тако обедавше ту и веселившеся разидошася кождо восвояси. Во утрии же день посла Изяслав на Ярославль двор, и повеле звонити вече, и снидошася вси Новгородци на вече и Псковичи, и рече к ним Изяслав: «се, братие, присылал ко мне сын мой да и вы, что обидит вас стрый мой Юрьи, и яз пришел есмь семо ваших деля обид, оставя Русскую землю; то гадайте, как на нь пойти, любо же с ним мир возмем, или ратью кончаем». Они же реша: «ради есмя вси с тобою, своих деля обид, от мала и до велика». И поидоша по нем вси Новгородци, и Псковичи, и Корела, и прииде на Волгу на усть Медведици, и жда ту брата своего Ростислава 4 дни».

(Воскресенская летопись, с. 45).

В Ипатьевской летописи (с. 370) известие помещено под 1148 годом.

«В лето 6657... Тоя же зимы Изяслав поиде на дядю своего Юрьа за обиду Новгородскую, а с ним брат его Ростислав со Смолняны, и с Новогородци, и Пьсковичи, и с Корелы».

(Ермолинская летопись, с. 35).

Речь идет о княжеской междоусобице. Корела в составе нов­городского войска вместе с жителями Пскова и Смоленска вы­ступила против суздальского князя Юрия Владимировича Долго­рукого за «обиду новгородскую». Походом руководили его пле­мянники: киевский князь Изяслав, сын которого, Ярослав, княжил в то время в Новгороде, и смоленский князь Ростислав. Поход был предпринят зимой 6656 г., но захватил и март 6657, т. е. проходил (по Бережкову) на рубеже 1149/50 г. Изяслав из Киева прибыл к брату в Смоленск, где они весело провели время в пи­рах, одаривая друг друга дарами. Однако братья, надо отдать им должное, пытались закончить дело мирными переговорами, но Юрий задержал их посла и ответа не дал. Тогда Ростиславу старшим братом было дано распоряжение идти с полками по Волге и дожидаться при устье р. Медведицы. Изяслав же с не­большой дружиной отправился в Новгород, где был принят с большой честью. Перед собранным вече Изяслав держал речь, в которой упоминал жалобы и своего сына Ярослава, и веча на Юрия и спрашивал: как быть? Народ высказался за военный по­ход. К назначенному месту, к устью Медведицы, Изяслав пришел раньше и ждал брата четыре дня. Затем объединенный отряд по­шел вниз по Волге к городу Константинову (Кснятин) на Нерли и стал жечь города и села Юрия по обеим сторонам Волги. Так и не встретив сопротивления со стороны Юрия, князья разошлись по домам с богатой добычей (Соловьев, 1959; кн 1, т. 2, с. 456—458).

По сообщению Б. А. Рыбакова, в былинах «Чурило Пленкович» и «Дюк Степанович» (1140- и 1150-е гг.) упоминается «Ко­рела сердитая». Это связано только с тем, что князь киевский Изяслав Мстиславич приглашал для борьбы с Юрием Долгору­ким и Новгород и Корелу. Это — единственное упоминание Ко­релы в древних южных былинах XII в.

1191/92 г.

«В лето 6699. Ходиша новгородьци с Корелою на Емь, и воеваша землю их и пожьгоша и скот исекоша».

(НПЛ старшего извода, с. 39; НПЛ младшего из­вода, с. 230).

Военный поход новгородцев вместе с корелой на земли еми, с сожжениями и истреблением скота — вполне заурядное явление во взаимоотношениях Новгорода и корелы, с одной стороны, и еми, с другой, в период средневековья. Об этом же свидетель­ствует и следующее летописное сообщение. Центральная Финлян­дия, заселенная емью, являлась сферой новгородских государст­венных интересов, и Новгород упорно отстаивал их в борьбе с претендующими на эту территорию шведами (Шаскольский, 1978, с. 20—29). Победоносный поход на емь был осуществлен князем Ярославом с новгородцами (корела не упоминается в летописном сообщении) в 1227/28 г.

1227/28 г.

«В лето 6735. Того же лета князь Ярослав Всеволодичь, послав крести множество Корел, мало не все люди».

(Лаврентьевская летопись, с. 449).

Принудительное крещение карел объяснялось политическими мотивами: преградить путь шведской экспансии и распростране­нию католицизма на приграничные новгородские земли.

1228г.

«В лето 6736 ... Того же лета придоша Емь воеват в Ладозьское озеро в лодках; и приде на Спасов день весть в Новгород. Новго­родци же, въседавъше в насады, въгребоша в Ладогу с князьмь Ярославомь. Володислав, посадник ладозьскыи, с ладожаны, не ждя новгородьць, гонися в лодиях по них в след, кде они воюють, и постиже я и бися с ними; и бысть нощь, и отступиша в островълець, а Емь на брезе с полоном; воевали бо бяху около озера на исадех и Олоньсь. Той же нощи просивъше мира, и не да им посадник с ладожаны, а они исекше полон всь, а сами побегоша на лес, лодкы пометавъше, пеши много их ту паде, а лодкы их ижгоша. Новгородьци же стоявъше в Неве неколико днии, створиша вече и хотеша убити Судимира, и съкры и князь в насаде у себе; оттоле въспятишася в Новъгород, ни ладожан ждавъше. Последь же оставъшеся Ижеряне устретоша их бегающе, и ту их избиша много, а прок их разбежеся, куды кто видя; нъ тех Ко­рела, кде обидуче, в лесе ли, выводяче, избиша: бе бо их пришло творяху 2000 или боле, бог весть, а то все мертво».

(НПЛ старшего извода, с. 65; НПЛ младшего извода, с. 270—271; Патриаршая или Никоновская летопись, т. X, с. 95; Новгородская четвер­тая летопись, с. 204).

Несмотря на оптимистический тон сообщения 1227 г. о доб­лестном походе князя Ярослава на землю еми, когда он привел бесчисленный полон, через год 2000 воинов еми появились в Ла­дожском озере. Ладожский посадник Владислав, не дожидаясь новгородцев (те простояли в Неве несколько дней, собрали вече, хотели убить новгородского боярина Судимира и, не дожидаясь ладожан, возвратились в Новгород), вступил в бой. Часть еми от­ступила к Олонцу и Исадам. Неприятель запросил мира, но ладожане предложение не приняли и преследовали врага. Остав­шихся добили корела и ижора.

 1241/42 г.

«В лето 6749 ... Того же лета поиде князь Олександр на Немци на, город Копорью, с новгородци и с ладожаны и с Корелою и с Ижеряны, и взя город, а Немци приведе в Новъгород, а инех пусти по своей воли; а Вожан и Чюдцю переветникы извеша».

(НПЛ старшего извода, с. 78; НПЛ младшего извода, с. 295; Извлечения из Воронцовского списка, с. 450; Львовская летопись, с. 160 (под 6750); Симеоновская летопись, с. 64 (под 6750); Патриаршая или Никоновская летопись, т. X, с. 125 (под 6750).

В Софийской летописи это сообщение подано более эмоцио­нально.

«В лето 6749. Приеха князь великый Александр Ярославич в Новъгород, и изиде вскоре с Новогородци, и с Ладожаны, и с Корелою, и с Ижеряны на град Копорию, и изверже град из основания, а самих Немец избиша, а ови с собою приведе в Новъ­город, а иных пожаловал отпустил, бе бо милостив паче меры; а Вожан и Чюдцю переветников извеша, и отъеха в Русь».

(Софийская первая летопись, с. 179—180; Воскресенская, с. 45).

Александр Ярославич (Невский) собрал отряд из новгородцев, ладожан, корелы, ижоры и освободил Копорье. Врагов и измен­ников (водь и чудь) уничтожили, некоторых привели в Новгород, а иных князь отпустил, потому что «был милостив сверх меры».

«Слово о погибели Русской земли»

«О, светло светлая и украсно украшена, земля Руськая! И многыми красотами удивлена еси: озеры многыми удивлена еси, ре­ками и кладязьми месточестьными, горами, крутыми холми, вы­сокими дубравоми чистыми польми, дивными зверьми, различ­ными птицами, бещислеными городы великыми, селы дивными, винограды обителными, домы церковьными, и князьми грозными, бояры честными, вельможами многами. Всего еси испольнена земля Руская, о прававерьная вера хрестияньская!

Отселе до угор и до ляхов, до чахов, от чахов до ятвязи и от ятвязи до литвы, до немець, от немець до корелы, от корелы до Устьюга...».

«О, светло светлая и прекрасно украшенная, земля Русская! Многими красотами прославлена ты: озерами многими славишься, реками и источниками местночтимыми, горами, крутыми хол­мами, высокими дубравами, чистыми полями, дивными зверями, разнообразными птицами, бесчисленными городами великими, се­лениями славными, садами монастырскими, храмами божьими и князьями грозными, боярами честными, вельможами многими. Всем ты преисполнена, земля Русская, о правоверная вера христианская!

Отсюда до угров и до ляхов, до чехов, от чехов до ятвягов, от ятвягов до литовцев, до немцев, от немцев до карелов, от ка­релов до Устюга...».

(Памятники литературы Древней Руси: XIII век, с. 130—131).

«Слово о гибели Русской земли» — это отрывок недошедшего до нас произведения, написанного в период с 1238 по 1246 г. и по­священного монголо-татарскому нашествию. Из этого документа ясно местоположение древнекарельской территории и то, что в пер­вой половине XIII в. она в границы Руси не включалась.

1253/54 г.

«В лето 6761 ... Того же лета придоша Немци под Пльсков и пожгоша посад, но самех много их пльсковичи биша. И поидоша нов­городци полкомь к ним из Новагорода, и они побегоша проче. И пришедше новгородци в Новъгород, и покрутившеся идоша за Нарову, и створиша волость их пусту; и Корела такоже много зла створиша волости их».

(НПЛ старшего извода, с. 80; НПЛ младшего извода, с. 307; Извлечения из Воронцовского списка, с. 454).

В 1253/54 г. немцы напали на Псков, сожгли посад, убили многих псковичей, но, прослышав о приближении новгородцев, осаду города сняли. По не известным нам причинам новгородцы вернулись домой и только потом пошли за Нарову и нанесли ор­денским владениям большой урон. Летописец отмечает активное участие корелы в этой акции.

 1256/57 г.

«В лето 6764 .... В то же лето, на зиму, приеха князь Олександр, и митрополит с нимь; и поиде князь на путь, и митрополит с нимь; и новгородци не ведяху, кде князь идеть; друзии творяху, яко на Чюдь идеть. Идоша до Копорьи, и поиде Александр на Емь, а митрополит поиде в Новъгород, а инии мнози новгородци въспятишася от Копорьи. И поиде с своими полкы князь и с нов­городци; и бысть зол путь, акыже не видали ни дни, ни ночи; и многим шестником бысть пагуба, а новгородцев бог сблюде. И приде на землю Емьскую, овых избиша, а другых изъимаша; и придоша новгородци с княземь Олександромь вси здорови».

(НПЛ старшего извода, с. 81; НПЛ младшего извода, с. 309; Софийская первая, с. 189; Ермо­линская, с. 84; Воскресенская, с. 161; Львовская, с. 164; Симеоновская летопись, с. 71; Патриар­шая или Никоновская, т. X, с. 141; Лаврентьевская, с. 474; Новгородская четвертая, с. 232).

Поход Александра Невского тесно связан с предшествующими событиями многолетней русско-шведской борьбы. Из летописной статьи 6764 известно о попытке шведов вместе с емью, сумью и немецким феодалом «Дидманом» построить город на Нарове. Но, прослышав о сборах новгородцев, предпочли за благо бро­сить стройку и удалиться. Зимой князь Александр приехал в Нов­город и с собранным войском отправился в поход, причем о цели похода участники узнали только в Копорье. Митрополит и многие новгородцы отказались идти на емь и вернулись в Новгород. Ви­димо, после Копорья к Александру присоединилась корела (во всяком случае, папская булла 1257 г. считает карел главным дей­ствующим лицом похода). Труден был их путь, воины не видели ни дня, ни ночи, но причинили врагу серьезный ущерб и верну­лись домой с победой. Этой внешнеполитической акцией был на­несен серьезный удар по еще не окрепшим шведским владениям в Южной Финляндии. Удар был настолько ощутимым, что шведы длительное время не предпринимали военных действий против Руси (подробнее об этом см.: Шаскольский, 1978, с. 206—226).

Отрывок из договорной грамоты Новгорода с Готским берегом, Любеком и немецкими городами о мире и торговле. 1262—1263 гг.

«Се аз князь Олександр и сын мои Дмитрии, с посадникомь Михаилъмь, и с тысяцькымь Жирославомь, и с всеми новгородци докончахом мир с послом немьцкымь Шивордомь, и с любьцкымь посломь Тидрикомь, и с гъцкымь посломь Олъстенъм и с всем латиньскымь языкомь. Что ся учинило тяже межи новгороци и межю немци, и гты, и со всем латинскымь языкъмь, то все отложихом, а мир докончахъм на сей правде... Оже кто гостить в Корелу, или немци или гтяне, а что ся учинит, а то Новугороду тяжя не надобе».

(Грамоты   Великого   Новгорода и Пскова (ГВНиП), № 29).

В рамках международной торговли, как становится ясным из договорной грамоты, территории корелы отводилась особая роль. Новгород не нес ответственности за сохранность немецких и готландских купцов при их продвижении по Корельской земле. Это обстоятельство, по мнению советских исследователей (Шасколь­ский, 1978, с. 29—30; Кочкуркина, 1982, с. 167—168), свидетельстствует о некоторой свободе корелы в торговых делах. Об этом же говорит и следующий документ.

Отрывок из Проекта договорной грамоты Новгорода с Любеком и Готским берегом о торговле и суде. Ранее 1 апреля 1269 г.

«Я, князь Ярослав Ярославич, сгадав с посадником Павшей, с тысяцким господином Ратибором, и со старостами, и со всем Новгородом, и с немецким послом Генриком Вулленпунде из Лю­бека, с Лудольфом Добриссике и Яковом Куринге, готами, под­твердил мир и написал нашу правду согласно вашим грамотам, для вас, немецких сынов, и готов, и всего латинского языка, ста­рый мир о пути по Неве за Котлингом от Готского берега и об­ратно, от Новгорода до Котлинга... А отправится немец или гот гостить в Корелу и учинится ему что, Новгороду дела до того нет».

(ГВНиП, № 31).

 1269/70 г.

«В лето 6777 ... Князь же хоте ити на Корелу, и умолиша новго­родци и не ити на Корелу; князь же отела полкы назад».

(НПЛ старшего извода, с. 88; НПЛ младшего извода, с. 319; Воскресенская, с. 169; Софий­ская первая, с. 195—196).

В 1269/70 г. князь Ярослав решил идти на Корелу, но новго­родцы «умолили» его не делать этого. Видимо, во второй половине XIII в. произошла какая-то перемена в отношениях корелы и Нов­города. Различия в интересах новгородской правящей верхушки и князя, антикняжеская борьба, выражающаяся в стремлении лишить князя власти над новгородским войском и инициативы в военных делах, были причинами несостоявшегося похода.

1270/71 г.

«В лето 6778 ... И совкупися в Новъгород вся волость Новгородьская, пльсковичи, ладожане, Корела, Ижера, Вожане; и идоша в Голино от мала и до велика, и стояша неделю на броде, а Ярос­лавль полк об ону сторону».

(НПЛ старшего извода, с. 89; НПЛ младшего извода, с. 321; Воскресенская, с. 170; Софий­ская первая, с. 197; Новгородская четвертая, с. 240).

В результате антикняжеской борьбы и недовольства политикой Ярослава Ярославича его изгоняют из Новгорода. Он обращается за помощью к монголо-татарам. В роли миротворца выступил родной брат Ярослава костромской князь Василий Ярославич. Он сам поехал в Орду, разъяснил хану ситуацию и неверную пози­цию Ярослава и тем самым вернул уже посланные на Русь ор­дынские рати. Теперь уже Ярослав был согласен с любыми тре­бованиями новгородцев, но те заявили: «А тебе не хощем». И поднялась против него вся волость новгородская: псковичи, ладожане, корела, ижора, водь. Простояли полки целую неделю. Митрополит не допустил кровопролития, взял на себя ответст­венность за Ярослава, и новгородцы приняли князя.

1272г.

«В лето 6780 ... . Тако же и великий князь Александр и Дмитреи сын его с своими бояры и с новгородци и с зятем своим с Домонтом и с его мужи с плесковичи побежаа страны поганыа Немець, Литву, Чюдь, Корелу».

(Псковская третья летопись, с. 87;  Псковская первая летопись, с. 4).

В летописном сообщении под этим годом помещен отрывок из жития псковского князя Довмонта (Тимофея), умершего в 1299 г., о его борьбе с язычниками: немцами, литвой, чюдью и корелой, его храбрости и мужестве, кротости и смиренности, любви к ближнему. Побеждал врагов и был непобедим, так же, как и великий князь Александр, и его сын Дмитрий.

Возникает вопрос: почему говорится о победе над языческой корелой, хотя известно, что она официально была крещена еще в 1227 г. Возможно, речь идет об одной из групп корелы, враждебно настроенной к Новгороду.

1277/78 г.

«В лето 6786. Князь Дмитрии с новгородци и со всею Низовьскою землею казни Корелу и вся землю их на щит».

(НПЛ младшего извода, с. 323; Софийская пер­вая, с. 199; Летопись Авраамки, с. 55; Извлече­ния из Воронцовского списка, с. 456; Воскре­сенская, с. 173; Ермолинская, с. 90 (под 1277 г.); Симеоновская, с. 75 (под 6785); Патриаршая или Никоновская, т. X, с. 155; Новгородская четвер­тая, с. 243).

Сообщение «относится к концу (зиме) 6785 (1277/78) мартов­ского года. Симеоновская датирует этот поход Дмитрия «с суздальци и с новгородци» зимою 6785 мартовского года; также да­тировала поход Троицкая летопись. Таким образом, события 6785 мартовского года распределены в Новгородской первой ле­тописи младшего извода между двумя статьями — под 6785 (вес­на) и 6786 (зима)» (Бережков, 1963, с. 288).

Дмитрий Александрович сразу же после вокняжения в Новго­роде в 1277/78 г. пошел с войском на корелу, наказал ее («казни») и разграбил. В Никоновской летописи говорится о его возвраще­нии с большим полоном. Причины карательной экспедиции могли быть различными. Возможно, корела приняла участие в рядах противников Дмитрия при его борьбе за княжеский стол в Нов­городе, а он этого не забыл. Вполне допустимо, что карельская племенная знать, формируясь в класс феодалов, захотела боль­шей самостоятельности, а может быть, даже независимости от Новгорода во внешнеполитических и торговых делах с западными соседями (ведь роль карел во внешней торговле была значитель­ной). К тому же шведы уже долгое время не нарушали мирную жизнь населения и потребность в военной помощи Новгорода не­сколько снизилась.

С этими событиями связывали сообщение из Архангелогородского летописца «В лето 6786 ... На другое лето Тетяков в Кореле взял князь Дмитреи Алексендровичь» (с. 71). В остальных лето­писных сводах (Новгородская четвертая, с. 243; Софийская пер­вая, с. 199; Воскресенская, с. 174; Патриаршая или Никоновская, т. X, с 156; Ермолинская, с. 90) взятие Тетякова не связывается с Корелой. В результате исследований Е. Г. Пчелиной (1963), В. А. Кучкина (1966), Е. И. Крупнова (1968) город «Дедяков», «Тетяков», «Тютяков» и т. д. локализован на Северном Кавказе или, точнее, на территории Чечено-Ингушетии (Марковин, Ошаев, 1978). Следовательно, сообщение Архангелогородского летописца ошибочно — Тетяков к г. Кореле не имел никакого отношения.

1283г.

«В лето 6792... Того же лета воевода немечьскои Трунда с Немци в лоивах и в шнеках внидоша Невою в Ладоское озеро ратью, хотяще на Кореле дань взяти; новгородци же с посадником Сменом и с ладожаны и ехавше, сташа на усть Невы, и дождавше избиша их, а прок их убежаша, месяца сентября в 9 на память святых праведник Акима и Анны».

(НПЛ младшего извода, с. 325; Новгородская четвертая, с. 246).

Статья 6792 (ультрамартовское обозначение) сообщает о со­бытиях 6791 (1283/84) мартовского года (Бережков, 1963, с. 289).

Шведы под руководством воеводы Трунда на судах — лоивах и шнеках — вошли Невою в Ладожское озеро с намерением взять дань с корелы. Новгородцы и ладожане с посадником Сменом (Семеном Михайловичем), встав в устье Невы, 9 сентября 1283 г. разгромили неприятеля.

Годом раньше произошло событие, которое непосредственно территории корелы не касалось, но происходило в угрожающей близости, что не могло не сказаться на осложнении обстановки в регионе. В 1282 г. шведы Невой вошли в Ладожское озеро, раз­громили новгородцев, обонежских купцов (или купцов, ведущих торговлю с Обонежьем). В Неве между ладожанами и шведами состоялось сражение, но результаты его неизвестны.

1292/93 г.

«В лето 6800 ... Того же лета ходиша молодци новгородстеи с во­еводами с княжими воеват на Емьскую землю; воевавше, приидоша вси здрави. В то же лето приходиша Свея воеват, 800 их: 400 иде на Корелу, а 400 на Ижеру; избиша их Ижера, а Корела изби своих, а иных руками изимаша».

(НПЛ младшего извода, с. 327; Софийская пер­вая, с. 201; Новгородская четвертая, с. 247— 248).

1293/94 г.—1294/95 г.

«В лето 6801. Пришедши Свея, поставиша город на Корелькои земле».

(НПЛ младшего извода, с. 327; Новгородская четвертая, с. 248; Патриаршая или Никонов­ская, т. X, с. 170).

Статья 6801 соединяет сообщения о событиях 6801 (1293/94) мартовского года и начала 6802 (1294/95) мартовского года».

Краткая запись о постройке «свеями» города относится к 6801, а посылка Андреем небольшой рати «к городу свейскому» и бой у города — к 6802 (1294/95) мартовскому году (Бережков, 1963, с. 290).

В 1292/93 г. новгородцы совершили военный поход на емскую землю и вернулись «вси здрави». Ответная акция шведов была направлена против корелы и ижоры. Отряд в 800 человек (400 пошли на корелу и столько же на ижору) был уничтожен. Однако мощь и натиск шведов не ослабевали. Им удалось увенчать свою деятельность сооружением в 1293/94 г. города на Корельской земле — Выборга. Лаконичное сообщение русской летописи кон­трастирует с сообщением шведской рифмованной Хроники Эрика, безмерно восторгающейся этим событием. «Пошли они (т. е. шве­ды.— С. К..) в языческую землю и положили конец злу и великой беде; язычники слишком близко подходили к ним. Это было там главным их делом; и построили они крепость в том краю, где кон­чается христианская земля и начинается земля языческая. Теперь там добрый мир, больше тишины и покоя и больше людей, верую­щих в бога ... У русских стало, таким образом, меньше подвласт­ной им земли» (Рыдзевская, 1978, с. 112).

30 марта 1294 г. новгородцы пытались уничтожить вновь со­зданную крепость, но в обстановке, осложненной межкняжеской распрей, подогреваемой монголо-татарами, не хватило ни сил, ни согласованности.

 1295/96 г.

«В лето 6803. Поставиша Свея с воеводою своим Сигом город в Кореле; новгородци же, шедши, город розгребоша, а Сига убиша, не пустиша ни мужа».

(НПЛ младшего извода, с. 328; Софийская пер­вая, с. 202; Летопись Авраамки, с. 56; Новгород­ская четвертая, с. 249).

В 1295/96 г. новгородцы разрушили укрепленную шведами во главе с воеводой Сигом крепость Корелу. Уже упомянутая Хро­ника Эрика признала поражение. «Все христиане (т. е. шведы.— С. К.) погибли там ради господа и святой веры. После того ост­ровом там владели русские и сильно укрепили его, и посадили там мудрых и храбрых мужей, чтобы христиане не приближались к этому месту» (Рыдзевская, 1978, с. 112). В честь знаменатель­ного события (см. следующее сообщение) по распоряжению архи­епископа Климента в Новгороде возведена каменная церковь Воскресения на городских каменных воротах.

1296/97 г.

«В лето 6804. Постави архиепископ Новгородский Климент (цер­ковь) каменну Воскресение Христово, на градных каменных воротех, по сему завету, что Бог пособил Немец Новгородцам побить и город Корелу разграбить».

(Новгородская третья, с. 221; НПЛ младшего извода, с. 328).

1300/01 г.

«В лето 6808 ... Того же лета придоша из замория Свей в силе велице в Неву, приведоша из своей земли мастеры, из великого Рима от папы мастер приведоша нарочит, поставиша город над Невою, на усть Охты рекы, и утвердиша твердостию несказаньною, поставиша в нем порокы, похвалившеся оканьнии, нарекоша его Венець земли: бе бо с ними наместникь королев, именемь Маскалка; и посадивше в немь мужи нарочитые с воеводою Стенем, и отъидоша».

(НПЛ старшего извода, с. 91; НПЛ младшего извода, с. 330—331; Воскресенская, с. 183; Со­фийская первая, с. 203;  Летопись Авраамки, с. 57; Ермолинская, с. 95; Львовская, с. 172; Патриаршая или Никоновская, т. X, с. 172—173; Новгородская четвертая, с. 251).

1301/02 г.

«В лето 6809. Приде князь великыи Андреи с полкы низовьскыми, и иде с новгородци к городу тому, и приступиша к городу, месяца мая 18, на память святого Патрикия, в пяток пред Сшествием святого духа, и потягнуша крепко; силою святыя Софья и по­мощью святою Бориса и Глеба твердость та ни во чтоже бысть, за высокоумье их; зане всуе труд их без божия повеления: град взят бысть, овых избиша и исекоша, а иных извязавше поведоша с города, а град запалиша и розгребоша».

(НПЛ старшего извода, с. 91; НПЛ младшего извода, с. 331; Воскресенская, с. 183; Софийская первая, с. 203; Летопись Авраамки, с. 57; Ермо­линская, с. 95; Львовская, с. 172;  Псковская первая (под 6810), с. 14; Патриаршая или Нико­новская, т. X, с. 173; Новгородская четвертая, с. 251).

В 1300 г. (по сведениям Хроники Эрика 30 мая 1300 г.) шведы с королевским наместником Тюргильсом  Кнутссоном вышли в море и пришли в Неву к устью р. Охты. Они привезли с собой мастеров и даже одного известного мастера от папы из Великого Рима, соорудили мощную крепость, снабдив ее метательными ма­шинами — пороками, и назвали, не без претензий, Ландскрона — Венец земли.

О неудачной попытке русских уничтожить еще недостроенную крепость сообщает Хроника Эрика или Древнейшая шведская рифмованная хроника (русские летописи об этом молчат). Отряд с рыцарем Харальдом был послан к Ладожскому озеру с целью задержания русского войска на подступах к Ландскроне. Однако отряд не достиг цели своего назначения, попав в бурю на Ладоге. Шведы «стали держать путь в Карельскую землю и высадились на берег близ деревни на реке». Пять суток они убивали местных жителей (по Рыдзевской, 1978, с. 115. Хроника Эрика) и сжигали поселения, после чего вернулись в Неву.

Когда крепость была построена, в ней оставили гарнизон в 300 человек во главе с рыцарем Стеном, а остальные отправи­лись домой, куда прибыли в конце сентября 1300 г. Положение оставшегося гарнизона было тяжелым, поскольку приходилось питаться испорченными продуктами, поэтому многие заболели цингой. 12 мая 1301 г. великий князь Андрей Александрович с большим войском, состоявшим из воинов центральных областей Руси и новгородцев, осадил Ландскрону. «Русские тогда снова собрались, и карелы, и язычники, потому что крепость та была так поставлена, что жителям того края ничего другого не оставалось, как подчиниться или бежать, если они хотели остаться в живых» (Хроника Эрика, с. 117—118). Время для взятия кре­пости выбрали удачно: ослабевший гарнизон шведской крепости без притока свежих сил не смог оказать серьезного сопротивле­ния. Крепость была взята и сожжена, остатки оборонительных сооружений уничтожены. После чего, как пишет Хроника Эрика, «все русские отправились домой и увели с собой пленных тех» (Хроника Эрика, с. 119; подробнее об этих событиях см. Шаскольский, 19876, с. 36—63).

Отрывок из грамоты с жалобой на Федора Михайловича и Бориса Константиновича. 1304—1305 гг.

«Благословление от владыкы, поклон от посадника, и от тысячкого, и от всего Новагорода князю Михаилу Ярославицю... А Бо­риса Костянтиновица кърмил Новгород Корелою; и он Корелу всю истерял и за немце загонил; над тимь, рубежь учинил на Новегороде, чего не пошло. Про рубежь, господине, како будешь в Новегороде у отца своего у владыце и у своих мужь, нам с нимь суд перед тобою, господине. А ныне серебра ему не вели емати. А тобе, господине, новгородьскымь хлебомь не кърмити его. А из Новгородьскои волости поидеть. А на селех его куны даем по исправе на купленых; а которое не куплено, а с тех поидеть бес кун».

(ГВНиП, № 8).

Князь Борис Константинович из тверской княжеской семьи был поставлен во главе Корельской земли, но вызвал недовольство населения. В результате часть корелы перешла на сторону шведов. Новгород потребовал удаления Бориса из Новгородской волости и предания его суду. А поскольку за время своего пребы­вания в качестве служилого князя он успел купить села, то день­ги ему возвращались, а те села, что не были куплены (видимо, присвоены им), освобождались без уплаты.

 1310/11 г.

«В лето 6818. Ходиша новгородци в лодьях и в лоивах в озеро, и идоша в реку Узьерву, и срубиша город на порозе нов, ветхыи сметавше».

(НПЛ старшего извода, с. 92—93; НПЛ млад­шего извода, с. 333; Летопись Авраамки, с. 58; Новгородская четвертая, с. 253).

В целях усиления обороноспособности Карельского перешейка новгородцы приплывают в 1310 г. по озеру в реку Узерву и соору­жают рядом с порогами новый город, а старый разбирают. Более того, предпринимаются попытки нанести удар по шведским ук­реплениям в Финляндии. Так, в 1311 г. состоялся успешный нов­городский военный поход во главе с князем Дмитрием Романови­чем в землю еми. Переехав море, вошли в «Купецкую реку», села сожгли, захватили пленников, уничтожили скот, затем также по­ступили с селами Черной речки и подошли к городу «Ванаю». Город сожгли, а «немци» укрылись в неприступном детинце. Шведы с поклоном просили мира, но новгородцы не согласились. Стояли три дня и три ночи, жгли села, уничтожали урожай и скот. Обратный путь прошел через «Кавгалу реку и Перну реку» и море и закончился в Новгороде.

(НМЛ старшего извода, с. 93; НПЛ младшего извода, с. 333—334; Софийская первая, с. 205; Воскресенская, с. 185—186; Летопись Авраамки, с. 59; Новгородская четвертая, с. 254—255).

1314/15 г.

«В лето 6822. Избиша Корела городчан, кто был Руси в Корельском городке, и въведоша к собе Немець; новгородци же с наместникомь Федоромь идоша на них, и передашася Корела, и избиша новгородци Немець и Корелу переветников».

(НПЛ старшего извода, с. 94; НПЛ младшего извода, с. 335; Летопись Авраамки, с. 60; Нов­городская четвертая, с. 255).

Перебила корела русских горожан в Корельском городке и впустила в город шведов. Но как только новгородцы с намест­ником Федором подступили к городу, карелы перешли на сторону новгородцев. Шведы и карелы-переветники (изменники)  были уничтожены.

1316/17 г.

«В лето 6824. Выидоша наместници Михайловы из Новагорода, и поиде князь Михаиле к Новугороду со всею Низовьскою зем­лею; а новгородци учиниша острог около города по обе стороне, и соидеся вся волость новгородская: пльсковичи, ладожане, рушане, Корела, Ижера, Вожане».

(НПЛ старшего извода, с. 95; НПЛ младшего извода, с. 337; Воскресенская, с. 187; Ермолин­ская, с. 98; Софийская первая, с. 206; Летопись Авраамки, с. 61; Львовская, с. 174).

В 1316/17 г. наместники тверского князя Михаила выехали (по другому летописному сообщению их выгнали) из Новгорода. Михаил с воинами двинулся на Новгород. Но новгородцы укре­пили город и позвали на подмогу всю волость новгородскую: псковичей, ладожан, «рушан» (жителей Старой Руссы), корелу, ижору и водь. Михаил остановился в 50 верстах от Новгорода. Но обстоятельства складывались не в его пользу: ему пришлось отступить, так ничего и не предприняв. Тяжело пришлось воинам — они терялись в лесах, тонули, умирали от голода, а оставшиеся без славы и чести разошлись по домам.

Во внешнеполитической жизни произошли два события, обо­стрившие отношения между Новгородом и Швецией и осложнив­шие обстановку в этом регионе. В 1317 г. шведы пришли в Ла­дожское озеро и уничтожили много обонежских купцов, а в 1318г. новгородцы морем (через Финский залив) попали в «Полную реку» (видимо, р. Аурайоки) и взяли «Людерев город» (т. е. го­род Або шведского наместника) и «пискупль» (епископский за­мок) и вернулись в Новгород (см. подробнее: Шаскольский, 19876, с. 78—80).

1322/23 г.

«В лето 6830 ... Тогда же приходиша Немци ратью к Корельскому городку и не взяша его. Того же лета поиде князь великыи Юрьи с новгородци к Выбору, городу немецьскому; и биша и 6-ю по­роков, тверд бо бе, и избиша много Немець в городе, а иных извешаша, а иных на Низ поведоша; и стоявше месяць, приступиша и не взяша его».

(НПЛ старшего извода, с. 96; НПЛ младшего извода, с. 328—329; Софийская первая, с. 216; Летопись Авраамки, с. 63; Извлечения из Воронцовского списка, с. 457; Симеоновская, с. 89 (под 6832); Новгородская четвертая, с. 259).

Подошли шведы ратью к Корельскому городку, но не смогли взять его. В этом же году московский князь Юрий Данилович с новгородцами пошел к немецкому городу Выборгу, но хотя и били его шестью пороками (осадные машины для проламывания стен) и простояли месяц, но городом не овладели, поскольку крепость была тверда. Часть шведов уничтожили, иных повесили, а третьих взяли в полон.

Об осаде Выборга в 1322 г. известно из двух шведских источ­ников, из которых становится ясно, что начало осады произошло 12 августа, а 9 сентября состоялся штурм крепости, закончив­шийся неудачей (Шаскольский, 19876, с. 83).

 1323/24 г.

«В лето 6831. Ходиша новгородци с княземь Юрьемь и поставиша город на усть Невы, на Ореховомь острове; ту же приехавше послы великы от свеиского короля и докончаша мир вечный с кня­земь и с Новымьгородомь по старой пошлине».

(НПЛ старшего извода, с. 97; НПЛ младшего извода, с. 339; Извлечения из  Воронцовского списка, с. 457; Софийская первая, с. 216; Вос­кресенская, с. 199; Летопись Авраамки, с. 64; Ермолинская, с. 101; Львовская, с. 177; Пат­риаршая или Никоновская, т. X, с. 189  (поД 6832); Новгородская четвертая, с. 260).

В 1323 г. в устье р. Невы на Ореховом острове новгородцы, руководимые князем Юрием Даниловичем, строят крепость, куда приезжают великие послы шведского короля и где подписывается с князем и с Новгородом вечный мир по «старой пошлине» (грамоте).

Ореховецкий мирный договор 1323 г.

«Се яз князь великыи Юрги с посадником Алфоромеием и с тысяцким Аврамом с всем Новым городом докончали есм с братом своим с князем Свеискым с Манушем Ориковицем. А приехали от Свеиского князя послове Герик Дюуровиць, Геминки Орисловиць, Петр Юншин, поп Вымундер. А ту был от купець с Готского берега Лодвик и Федор, и докончали есмы мир вечный и хрест целовали; и да князь великий Юрги со всем Новымгородом по любви три погосты Севилакшю, Яскы, Огребу — Корельскый погосты, а розвод и межя от моря река Сестрея, от Сестрее мох, середе мха гора, оттоле Сая река, от Сае Солнычныи камен, от Солнычнего камени на Чермьную Щелю, от Чермной Щелье на озеро Лембо, оттоле на мох на Пехкей, оттоле на озеро Кангас иерви, оттоле на Пурноярьви, оттоле ... /на/ Янтоярви, оттоле Торжеярви, оттоле Сергилакши, оттоле Самосало, оттоле Жити, оттоле Кореломкошки, оттоле Колемакошки, оттоле Патсоеки, оттоле Каяно море, а что наших погостов Новгородских воды и земле, и ловит /щ/: у Уловежи половина во всем, Ковкоукали половина, Ватикиви половина, Соумовиси половина, Уксипя половина, Урбала половина, Кедевя шестая часть бобров, Коуноустани шестая часть /бобров/ за рубежем, а то все к Новугороду ... Гости гостити бес пакости из всей немъцискою земле: из Любка, из Готского берега и Свеискои земле по Неве в Новгород горою и водою, а Свеям всем из Выбора города гости не переимати, тако же и нашему гостю чист путь за море; по сем миру городов не ставити ко Корельской земле ни вам, ни нам. А долж­ник, и поручник, и холоп или хто лихо учинит, а побегнет или к вам или к нам, выдати его по исправе. А земле и воды у новго­родской Корелы не купити Свеям и выборяном. Аже имуть занаровце не правити к великому князю и к новугороду, а Свеям им не пособляти, а что ся учинит в том миру обидное или от вас или от нас, миру не порушити, всему тому исправа учинити, а где учинится тяжь ту нъ/ны/ кончати по Бжии/божии/ правде, а Нову­городу мир и пригородом всем и всей волости Ноугороскои, тако, же и всей земле Свеискои. А взя/л/ князь великий мир и весь Новгород /со/ Свеиским князем и со всею Свеискою землею и с Выбором в пятьницу за три дни передь Успением Святыя Богородиця. А хто изменит хрестеноие целование, на того Бог и Святая Богородиця». (Здесь текст дан с уточнениями по латин­скому тексту).

(Грот, 1877, с. 3—4; ГВНиП, № 38).

1327/28 г.

<В лето 6835 ... И на третьее лето вложи оканныи враг диавол в сердце князем роуским взыскати князя Александра, повелением окааннаго царя Возбяка: и подъяше всю землю Рускоую, и при­ехавше к Новугородоу, и подъяше новогородцов и всю область Новогородскоую от Белаозера и от Заволочьа и от Корелы».

(Псковская третья, с. 90—91).

В 1327 г. приехал в Тверь ордынский посол Шевкал, двоюрод­ный брат хана Узбека. Насилиями и притеснениями (он даже выгнал князя Александра со своего двора) вызвал недовольство тверичей. Целый день длился бой Александра и тверичей с ордын­цами и одолели их. Шевкал бросился в старый дом князя Ми­хаила, но Александр не пожалел отцовского дома и приказал сжечь его, в котором погибли ордынцы вместе с Шевкалом. Узбек был зол. По одним сообщениям, он послал за московским князем, по другим — сам Калита поехал в Орду и вбзвратился оттуда с 50000 войском. По ханскому приказу в Тверской волости опус­тошили и сожгли города и села, увели людей в полон.

Александр хотел укрыться в Новгороде, но Новгород не принял его, затем — в Пскове и наконец нашел убежище в Ладоге. Узбек требовал выдачи Александра. На следующий год в Псков явились послы от Москвы, Суздаля, Твери и Новгорода (в цитируе­мом отрывке «и вся область новгородская от Белоозера и Заволочья и до Корелы») с целью уговорить Александра поехать в Орду, иначе Русская земля будет опустошена ордами монголо-татар. Но псковичи отговорили Александра от поездки. Тогда Калита посоветовал митрополиту Феогносту проклясть и отлучить от церкви князя Александра и весь Псков. Угроза была чрезвы­чайно серьезной, и Александр уехал в Литву, а через 1,5 года, когда напряженность спала, возвратился в Псков, который при­нял князя с честью (Соловьев, 1960, кн. II, с. 230—233).

 1331/32 г.

«В лето 6839 ... И в такой тяготе слово право дали сыну его Наримонту пригороды Новгородския: Ладогу, и Ореховый городок, и Корелский городок, Корелскую землю, половину Копорьи в вотчину и в дедину и его детем».

(Воскресенская,   с.  202—203;   Ермолинская, с. 103; Летопись Авраамки, с. 67; Львовская, с. 177;  Патриаршая  или Никоновская, т. X, с. 204; Новгородская четвертая, с. 263—264).

В сложных обстоятельствах борьбы Новгорода за независи­мость от московского князя необходим был союз с Литвой. Вот почему Наримонту в качестве компенсации за содействие и по­мощь даются пригороды новгородские: Ладога, Орешек, Корельский городок, Корельская земля, половина Копорья. Следующее летописное сообщение рассказывает об этом событии так. Литов­скому князю-язычнику Наримонту захотелось поклониться св. Со­фии и он попросил об этом новгородцев. Через послов Григория и Александра его пригласили в Новгород. Он приехал в октябре 1333 г., его приняли с честью. Наримонт присягнул на верность Новгороду и получил Ладогу, Орешек, Корельский городок, Корельскую землю и половину Копорья.

 1333/34 г.

«В лето 6841 ... Сем же лете въложи бог в сердце князю Литовьскому Наримонту, нареченому в крещении Глебу, сыну великого князя Литовьскаго Гедимина, и присла в Новъград, хотя поклонитися святей Софеи; и послаша новгородци по него Григорью и Олександра, и позваша его к собе; и прииха в Новъгород, хотя поклонитися, месяца октября; и прияша его с честью, и целова крест к великому Новуграду за один человек; и даша ему Ладо­гу, и Ореховый, и Корельскый и Корельскую землю, и половину Копорьи в отцину и в дедену, и его детем».

(НПЛ младшего извода, с. 345—346;  Воскре­сенская, с. 203—204; Софийская первая, с. 220; Летопись Авраамки, с. 69; Патриаршая или Ни­коновская, т. X, с. 206; Новгородская четвертая, с. 265).

1337/38 г.

«В лето 6845. Приидоша Немци к Корельскому городу с многою силою; бяше в городе тогда воевода Валит Корелянин, и доспе Валит перевет с Немци и предал город Немцам; Немци же начаша городом владети. Новгородьци же уведавши, с всею силою своею сташа под городом июля в 3 день, в осмый же день приступиша к городу; и Валит доспе перевет к Новогородьцем, и от­вори город, Новогородци же взяша свой город июля в 8, в полъдни, а Немец избиша, а иных извешаша».

(Софийская первая, с. 220).

«Той же зимы Корела, подведше Немець, побиша Русь новгородцов много и ладожан гостии и кто жил крестиян в Кореле, а саме побежале в Немечкыи городок и потом много посекоша крестиян изь Немечкого городка».

(НПЛ младшего извода, с. 348; Софийская пер­вая, с. 221; Новгородская четвертая, с. 266).

По Софийской летописи, в 1337 г. пришли шведы к Корель­скому городку с большой ратью. Воевода города Валит Кореля­нин предал город шведам. Когда новгородцы в начале июля по­дошли к г. Кореле, Валит перешел на сторону новгородцев и от­ворил город. Шведы были наказаны. Но в тот же год, продолжает Софийская летопись (об этом же говорится и в НПЛ младшего извода), корела с помощью позванных шведов уничтожила хри­стиан, живущих в г. Кореле, новгородцев и ладожан-гостей. Шве­ды вернулись в «немецкий городок» (Выборг), где тоже от их рук пострадали православные.

Весной 1338 г. новгородцы с посадником Федором Данилови­чем находились под Орешком и пытались вести со шведским вое­водой Стенем переговоры о мире, но результата не достигли. Новгородцы возвратились домой, а шведы с корелой грабили Обонежье, сожгли ладожский посад. «Молодцы» новгородские не замедлили с ответными действиями: они разорили Городецкую (шведскую) корелу, опустошили землю их, уничтожили урожай и скот.                                      

Предание о Валите, записанное московскими послами около 1592 г., фрагментарно ввел в научный оборот Н. М. Карамзин в «Истории государства Российского» (1892, т. XI, примечание 56, с. 10). В настоящее время в центральном государственном архиве древних актов (ЦГАДА) в подборке материалов 1614г., касающихся русско-датских переговоров о Лапландии, обнаружен полный текст о Валите: «Опросные речи данщиков и которые лю/ди/ з данщики в Лопи езживали и всяких людей старожилцов, которые сказались в Л/о/пской земли знатцы и про рубежи им ведомо, сказывали послом князю Семену Звенигородцкому с товарыщи» (ЦГАДА, ф. 53. Сношения России с Данией. 1614 г., № 1). Б. Н. Флоря считает, что обнаруженный документ «позво­ляет отождествить Валита предания с «Валитом корелянином», который, по данным Софийской первой летописи, сидел в 1337 г. воеводой в Корельском городке» (Флоря, 1988, с. 108).

 1338/39 г.

«В лето 6846 ... Той же весне ездиша новгородци с посадником Федором в Неву, и стояша под Ореховым, съсылающеся послы с воеводою немечкым с Стенем, и не бысть миру, нь тако възвратишася новгородци в Новъгород. Воеваша Немце с Корелою много по Обонижью, послеже и Ладогу пожгоша, пригонивше, посад, нь города не взяша. Потом же ходиша молодци новгородстеи с воеводами и воеваша городецьскую Корелу немечкую, и много попустошиша земли их и обилье пожгоша и скот иссекоша, и приидоша вси здрави с полоном».

(НПЛ младшего извода, с. 348—349; Софийская первая, с. 221; Летопись Авраамки, с. 70).

1338/39 г.

«В лето 6846 ... Той же зимы прислаша послы из немечкого го­родка из Выбора о миру в Новъгород от Петрика воеводе, ркуще, яко князь свеискыи того не ведаеть, что учинилося розмерье с Новымъгородом, нь то подеял Стень воевода о своемь уме. Новгородци же послаша Кузму Твердиславица и Олександра Борисовица посольством, и привезоша мир, доконцавше по тому миру, что доконцали с великым князем Юрьемь в Неве, а про Кобыличкую Корилу послати к свеискому князю».

(НПЛ младшего извода, с. 349).

1339/40 г.

«В лето 6847 ... Того же лета послаша новгородци Кузму Твердиславля и Олександра Борисовича с другы, а от владыкы сестрицича его Матфея за море к свеискому князю посольством; и наихаша его в Мурманьскои земли, в городе Людовли, идоконцаша мир по старым грамотам; а про Корилу тако ркоша: «аще к вам наши бежат, секите их или вешайте; или ваши к нам, мы же тако им створим, дажь не польстят промежю нами; а сих не выдадим: крещени суть в нашю веру; а и бес того мало бе их осталося, а то вси помроша гневом божиим».

(НПЛ младшего извода, с. 350; Софийская пер­вая, с. 221).

Возобновление мирных переговоров началось зимой 1338/39 г. Из Выборга от воеводы Петрика появились в Новгороде послы, которые заверяли, что шведский князь не знал, что произошло «розмирье» с Новгородом, это, мол, вина воеводы Стеня. Послы Александр Борисович и Кузьма Твердиславич, представлявшие новгородскую сторону, договорились о мире, который заключили с великим князем Юрием на Неве, а о Кобылицкой кореле следо­вало говорить непосредственно со шведским князем.

Весной 1339 г. новгородское посольство: те же Кузьма Тверди­славич и Александр Борисович «с другы» и Матвей, племянник новгородского архиепископа, — отправилось за море к шведскому королю. Нашли его в Мурманской земле, «в городе Людовли» и заключили мир по старым грамотам, а о кореле договорились так: «если к вам наши побежат, секите их или вешайте, если ваши к нам, то поступим также, чтобы не ссорили нас друг с другом. А этих карел не выдадим, они крещены в нашу веру. И без того их мало осталось, а то все погибли» (имеются в виду православные, новгородские карелы).

1348/49 г.

«В лето 6856... А Магноушь прииде в Неву и приступи с всею силою своею подо Орехов, а Ижеру почал крестити в свою вероу, а кото­рый не крестятся, а на тых рать поустил, и на Водь. Новгородци же, слышав то, послаша противу их на Вочкую землю Онцифора Лоукинича, Якова Хотова, Михаилу Фефилатова, а с ними 400 рати; избиша Немець 500 в канон Бориса и Глеба, а иных изнимаша, а переветников казниша; а Нрвгородцев 3 чловека оубиша, а бои бысть на /Жа/бце поле. Король же взя Ореховець на Спасов день лестью, доконцав взяти окоуп, и пойма Аврамову чадь в таль 11 чловек, повезе с собою за море, а иных всих и городчан с наместником Наримантовым отпустил из городка, а в Ореховци остави рать. А Новгородци копишася в Ладоге, дожидающе князя великаго Семиона; князь же отъехав от Торж­ку до Ситна, и поеха възад на Москву, а брата своего Ивана присла в Новгород. Он же слышав, что Немци город взяли и не поеха к Новгородцем в Ладогу на Немци, но поеха опять из Новагорода на Низ, не приемь владычня благословенна, ни Новгородчкаго челобитья. Посадник же Феодор Даниловичь, и наместници княжи Семионовы, и вси Новгородци, и Плесковичь не­много, и Новоторжци, и вся область Новгородцкая, ополчився, поехаша из Ладоге и сташа под Ореховым на Оуспение святей Богородици; и прслаша 1000 рати ко Корельскому, и избиша Немець под городком, и Людку воеводу оубиша».

(Новгородская четвертая, с. 277—278; Летопись Авраамки, с. 79—80; НПЛ младшего извода, с. 359—361; Ермолинская, с. 108—109; Львов­ская, с. 185; Симеоновская, с. 96; Псковская пер­вая, с. 12; Патриаршая или Никоновская, т. X, с. 219—220).

Это известие связано с походом шведского короля Магнуса в 1348 г. Когда шведами был захвачен Орешек, Магнус, оставив в нем сильный гарнизон (около 800 человек), ушел с основной частью своего войска в обратный путь. Этой удачно сложившейся ситуацией воспользовался Новгород. «Посадник Федор Данилович и наместники князя Семена Ивановича, и все Новгородцы, и не­много псковичей, и жители Новоторжка, и вся область новгород­ская вышли из Ладоги и встали под Ореховым... и послали рать в 1000 воинов к Корельскому городку, разгромили шведов под городком и убили воеводу Лютку».

1352 г.

«В лето 6860 ... Рукописание Магнуша короля Свеиского. Се яз Магнушь король Свеискыи, нареченыи во святом крещении Григореи, отходя сего света пишу рукописание се при своем животе. А приказываю своим детем и своей братьи и всей земли Свеискои не наступати на Русь на крестном целованье, зань же нам не пособляется. Первее сего подъялся местер Белгерь и вшел в Неву, и срете его князь великий Александр Ярославичь на Ижере реце, а самого прогна, а рать его поби. И по том брать мои Маскалка вщед в Неву город постави на Охте реце и наместникы своя поса­ди с множеством Немець, а сам поиде за море. И пришед князь велики Андреи Александровичь город взя, а наместникы и Немци поби. И по том было нам розмирье с Русью 40 лет; и по том на 40 лет с великим князем Юрьем Даниловичем взяли есмя мир вечный, на Неве земли есмя и воде учинили роздел, кому чем владети, и грамоты есмя пописали и попечатали. И по том по 30 летех яз, король Магнушь, того не порядя, поднялся есми со всею землею Свеискою и вшед в Неву взях город Орехов и намест­ники есми свои в городе посадил и силы моея несколько оставих, а сам поидох за море. И по том пришед Новогородци город свои взяли, а моих наместников и Немець побили, которые были в го­роде. И яз того не порядя за один год опять поидох ко Орехову с всею Свеискою землею, и срете мя весть, что Новогородци под Ореховцем. И яз опять пошел под Копорью и под Копырьею есми ночь начевал. И прииде ко мне весть: Новогородци на вуко земли, и яз то слышав побегл за море; и воста буря силна яко в взлех и парусов не знати и потопи рати моее много на усть Неровы рекы. И пошел есми в землю свою со останком рати и от того времени наиде, на землю нашу Свеискую погыбель, потоп, мор, голод и сеча межи собою, а у мене бог ум отъят; и седех в полате год прикован к стене чепью железною и заделан был есми в пола­те. И по том приеха сын мои Сакун из Мурманьскои земли и выня мя яз полаты и повезе в свою землю Мурманьскую. И удари на мене опять потоп, корабля моя и люди моя истопи ветр, а сам стзорихся плавая на дне корабленом и с торцьнем пригвоздихся

3 дни и 3 нощи, и по божью повелению принесе мя ветр под манастырь святаго Спаса в Полную реку, и сняша мя с дъскы черньцы и внесоша мя в манастырь и постригоша мя в черньци и в схиму; и сотвори мя господь жива и три дня и 3 нощи. А все то мене бог казнил за мое высокоумие, что наступил есми на Русь на крестном целование. И ныне же приказываю своим детем и своей братье и всей земли Свеискои не наступите на Русь на крестном целовании, а хто наступит, на того бог и огнь и вода, им же мене казни, а все то сдея к моему спасению».

(Московский летописный свод конца XV в., с. 178—179).

Как установлено, «Рукописание Магнуса» — вымышленное за­вещание шведского короля, написанное в начале XV в. неизвест­ным новгородским книжником. Магнус был шведским королем с 1319 по 1363 г. (формально оставался им до 1371 г.). В 1343г. норвежскую корону передал своему сыну Хакону. В «Рукописа­нии» перечисляются неудачные шведские походы на Русь и более подробно рассказывается о походе Магнуса в 1348 г. и о его неблагоприятных, как для страны, так и лично для Магнуса, по­следствиях. Некритическое использование «Рукописания» привело к тому, что в литературе сложилось неверное мнение о втором походе Магнуса на Русь, состоявшемся якобы в 1349 или 1350 г. (Шаскольский, 19876, с. 158—164).

1351/52 г.

«В лето 6858. Ходиша новгородци воевать на Немечкую землю с Борисовым сыном с неместьницим, с тысячкым с Иваном с Федоровицем, с воеводами с Михаилом с Даниловичемь, с Юрьем с Ивановичем, с Яковом с Хотовым, и приидоша к городу к Выбору в понеделник месяца марта в 21 день, и пожгоша посад всь. На другыи же день выидоша Немци из города, и удариша на них новгородци, и побегоша Немци в город, и убиша ту несколько Немець, и волость около города воеваша и пожьгоша, а Немець иссекоша много, и жон и детии, а иных живых изимаша; и приихаша в Новъград вси здрави. Того же лета ходиша новгородци в Юрьев, и розменишася Немци, что поимале в — Реховом, Свею на Аврама и на Кузму и на Олександра и на Ондрея и на дружи­ну их, что быле за морем у Свеискаго короля у.Магнуша; и приихаша в Новъград вси здрави».

(НПЛ младшего извода, с. 361—362; Летопись Авраамки, с. 82; Новгородская четвертая, с. 279).

По мнению Бережкова (1963, с. 298), сочетание элементов даты «в понеделник месяца марта в 21 день» соответствует 6859 (1351/52) мартовскому году.

«Ходили новгородцы на шведскую территорию с сыном на­местника Бориса, тысяцким Иваном Федоровичем, с воеводами Михаилом Даниловичем и Юрием Ивановичем, Яковым Хотовым и подошли к Выборгу в понедельник 21 марта /1351 г./ и сожгли посад. На другой день вышли шведы из города и новгородцы ударили по ним и шведы побежали в город, часть их была убита. Волость около города разрушили и пожгли, многих шведов унич­тожили, в том числе и женщин и детей, а иных живыми взяли и возвратились в Новгород все здоровы».

1360/61 г.

«В лето 6868 ... Той же осени погоре Корельскыи город напрасно (внезапно.—С. К..), и много пакости створися доспеху и животу, а городчане толко душами осташася».

(НПЛ младшего извода, с. 367; Летопись Авраамки, с. 89; Новгородская четвертая, с. 289).

1364.

«В лето 6872 ... А в Корельском городке посадник Яков постави костер камен (боевую башню.—С. К.)».

(Летопись Авраамки, с. 90).

1375/76 г.

«В лето 6883. Того же лета постави Корела Семидесятская Но­вый городок».

(Новгородская четвертая, с. 205; Летопись Ав­раамки, с. 102; Софийская первая, с. 235; Пат­риаршая или Никоновская, т. XI, с. 24).

1377/78 г.

«В лето 6885. Ходиша из Новагорода люди молодыи к Новому го­родку, на Овль на реце, к немечкому. И стояша под городом много днии, и посад всь взяша, и волость всю потравиша, и поло­на много приведоша в Новъгород, а сами приидоша все зрави в Новъгород, с воеводою Иваном Федоровицем, Василии Борисо­вич, Максим Онаньиниц».

(НПЛ младшего извода, с. 374; Летопись Ав­раамки, с. 102—103; Новгородская четвертая, с. 305).

В Софийской первой летописи это событие преподносится с не­которыми другими деталями:

 «В лето 6885. Ходиша из Новагорода люди молодыи на Окиян море на Тивролу ратию, а воевода у них Иван Валит, Василий Синец, Михаиле Бука, Максим Онаниичь, и стояше на Овле реце под Новым городком: а посад пожгоша и волости повоеваша, а сами приидоша в Новъгород со множест­вом полона Немецького»

(Софийская первая, с. 235).

«В том же году построила корела Семидесятская Новый горо­док».

Одни исследователи считали, что Семидесятская корела — это саволакская корела, а Новый городок — г. Нишлот, по мнению других, речь идет о приботнийской кореле и г. Оулу (Кочкуркина, 1982, с. 74). В пользу второй точки зрения говорят летописные сообщения, помещенные под 1377 г. — Ходили из Новгорода люди молодые на Окиан море на Тивролу военным отрядом под руко­водством воеводы Ивана Валита, Василия Синца, Михаиле Бука, Максима Онаньича. Стояли на реке Овле под Новым городком, городка не взяли, но посад сожгли, волость разграбили и верну­лись в Новгород со множеством немецкого полона, т. е. швед­ского.

1383/84 г.

«В дето 6891 ... А в Новъгород приихаша князь Патрикии Наримантович, и прияша его навгородци, и даша ему кормление: Оре­хов город, Корельскыи город, и пол Копорьи города и Луское село».

(НПЛ младшего извода, с. 379; Летопись Ав­раамки, с. 130; Патриаршая или Никоновская, т. XI, с. 84; Новгородская четвертая, с. 90).

1384/85 г.

«В лето 6892. Приихаша городцане ореховци и корельскыи с жа­лобою к Новугороду на Патрикиа на князя; и князь Патрикии подъя Славно и смути Новъгород: и стаху славляне по князи, и поставиша веце на Ярославле дворе, а другое веце у святей Софеи, обои в оружьи, аки на рать, и мост великыи переметаша; нь ублюде бог и святая Софея от усобныя рати, но отъяша у кня­зя те городы, а даша ему Русу и Ладогу».

(НПЛ младшего извода, с. 379; Летопись Ав­раамки, с. 130—131; Патриаршая или Никоновская, т. XI, с. 84; Новгородская четвертая, 1848, с.90).

В 1383/84 г. приехал в Новгород литовский князь Патрикии Наримонтович и новгородцы передали ему в кормление города Орехов и Корельский, половину Копорья и «Луское село». Эти земли (в том числе и Ладога) в 1333 г. были отданы его отцу Наримонту в наследственное владение, которые, он обязался за­щищать от внешнего врага. Наримонт с возложенными на него обязанностями не справился. Видимо, поэтому его сыну Патрикию перечисленные в летописном сообщении территории выделены в меньшем количестве и только в кормление. Однако уже на сле­дующий год в Новгород приехали представители Орехова и Корельского городка с жалобами на Патрикия; князь же Патрикий поднял Славно и смуту в Новгороде. Сторонники князя созвали вече на Ярославовом дворе, а другое вече собралось у св. Софии. Все были при оружии, словно на рать отправлялись. Великий мост «переметаша» (разрушили), но до усобной рати дело не дошло. У Патрикия отняли недовольные им города, а взамен дали Руссу и Ладогу.

1388/89 г.

«В лето 6896 ... Князь Лугвень Литовский, нареченный в креще­нии Семен, присла послы своя в Новъгород Великий Овогимонта и Братошу, хотя быти у них в Новегороде и сести на городкех, чем владел Наримонт».

(Воскресенская, с. 52).

1389/90 г.

«В лето 6897 ... Того же лета прииха в Новъгород князь Семеон Олгордовиц на Успенье святыя богородица, и прияша его новгородци в честь».

(НПЛ младшего извода, с. 383; Летопись Авраамки, с. 134; Новгородская четвертая, 1848, с. 96).

В 1389 г. приехал в Новгород литовский князь Семен Ольгердович и приняли его новгородцы с честью. Видимо, по традиции ему была отдана в кормление Корельская земля. Уже в скором времени ему пришлось держать ответ. После длительного пере­рыва шведы в 1392 г. вновь появляются в Неве и грабят села по обе стороны реки, за 5 верст до г. Орешка. Под руководством князя Семена (это христианское имя Лугвеня) враги были раз­громлены, после чего Семен-Лугвень уехал в Литву «к своей бра­тии». Он появился на короткое время в 1407/08 г., чтобы получить бывшие за Наримонтом города и земли.

1396/97 г.

«В лето 6904 ... Того же лета пришедше Немци в Корельскую землю и повоеваша 2 погоста: Кюрьескыи и Кюлоласкыи, и цер­ковь сожгоша; и князь Костянтин с Корелою гнася по них, и язык изима и присла в Новъгород».

(НПЛ младшего извода, с. 387; Софийская пер­вая, с. 250; Летопись Авраамки, с. 138; Патри­аршая или Никоновская, т. XI. с. 163).

«Список русских городов дальних и ближних»

«А се имена всем градом рускым, далним и ближним...  Новгород Великий.., а озеро Илмерь, река Волхов. Ладога камен, Орешек, Корельскыи, Тиверьскии, за Волоком на Колмогорах...».

(НПЛ старшего и младшего изводов. Приложе­ние второе, с. 477. Статьи, находящиеся в ру­кописи археографический комиссии перед  Ко­миссионным списком Новгородской первой лето­писи).

Список датируется концом XIV в. (Тихомиров, 1952, с. 218). С одной стороны, он позволяет хотя бы приблизительно опреде­лить местоположение двух карельских населенных пунктов: Корельского и Тиверского, а с другой, подтвердить их существова­ние в это время. Последнее обстоятельство важно при датировке Тиверского, поскольку он функционировал недолгое время (пер­вый раз упомянут в 1404 г., второй и последний—в 1411 г.).

 1404/05 г.

«В лето 6911 ... Того же лета князь Юрьи иде ис Смоленьска на Москву, к князю Василью поклонитися, чтобы его поборонил от князя Витовта, тестя своего; а в то время переветници град Смолнеск предаша князю Витовту. И ее слышав князь Юрьи Святославлич Смоленьскый, что град его взят, а княгини его поведена в полон, и он приеха в Новъгород с сыном своим с Федором, и с князем Семеном Мьстиславличом с Вяземьскым и с братом его князем Володимиром; Новгородчи же прияша его в честь и даша ему 13 городов: Русу, Ладогу, Оришок, Тивескый, Корель­скыи, Копорью, Торжок, Волок Ламьскый, Порьхов, Вышогород, Яму, Высокое, Кошькин городец».

(Летопись Авраамки, с. 148; Патриаршая или Никоновская, т. XI, с. 190; НПЛ младшего из­вода, с. 398 (под 6912); Новгородская четвер­тая, 1848, с. 106—107 (под 6912).

В Новгородской первой и четвертой летописях это известие дано под 6912 г., т. е. 1404/05 г. Князь Юрий явился из Смоленска в Москву поклониться князю Василию Дмитриевичу (сыну Дмит­рия Донского), чтобы он защитил от князя Витовта, тестя Юрия. А в это время изменники сдали город Смоленск Витовту. Когда Юрий Святославич Смоленский узнал, что город его взят, а кня­гиня уведена в полон, он приехал в Новгород с сыном Федором, князем Семеном Мстиславичем Вяземским. Новгородцы приняли его с честью и дали 13 городов: Руссу, Ладогу, Орешек, Тиверский, Корельский, Копорье, Торжок, Волок Ламский, Порхов, Вышгород, Ям, Высокое, Кошкин городец (небольшой город).

 1407/08 г.

«В лето 6915 ... Того же лета прииха в Новъгород князь Семеон Олгердович, и даша ему новгородци пригороды, который быле преже сего за ним».

(НПЛ младшего извода, с. 400; Софийская пер­вая, с. 256; Летопись Авраамки, с. 156; Новго­родская четвертая, 1848, с. 109).

В 1407/08 г. приехал в Новгород князь Семен (Лугвень) Ольгердович и новгородцы дали пригороды, которые были за ним прежде (см. летописное сообщение под 1389 г.).

 1411г.

«В лето 6919. Пришед Свея войною и взяша пригород новгород­ский Тиверьскыи; и новгородци, то слышав, въскоре поидоша на Свею, толко за три дни по сей вести, со князем Семеоном Олгердовичем. И приихавши в Свеискую землю, села их повоевав и пожгоша; а Свей много исекоша, а иных поимаша, а у города у Вы­бора охабен взем и пожьжгоша, месяца марта в 26, на сбор архаггела Гаврила; и приихаша в Новъгород со множеством полона».

(НПЛ младшего извода, с. 402; Софийская пер­вая, с. 258; Летопись Авраамки, с. 160; Воскре­сенская, т. VIII, с. 86; Ермолинская, с. 144; Львовская, с. 229; Симеоновская, с. 160; Типо­графская, с. 175—176; Патриаршая или Нико­новская, т. XI, с. 218; Новгородская четвертая, 1848, с. 113).

В 1411 г. пришли шведы и завоевали пригород Тиверский (в Воскресенской, Софийской, Симеоновской летописях, а также в одном из списков Львовской говорится о пригороде Корельском). Новгородцы, узнав об этом, пошли на шведов только через три дня после получения этой вести. Руководил отрядом Семен Ольгердович. На шведской территории села захватили и сожгли, а шведов многих убили, а иных взяли в плен, а предместье Выборга сожгли. Происходило это 26 марта. Победители вернулись в Новгород со множеством пленных.

1412/13 г.

«В лето 6920. А Лугвень съеха в Литву и наместьникы сведе с пригородов новгородчкых».

(НПЛ младшего извода, с. 403; Софийская пер­вая, с. 258—259; Летопись Авраамки, с. 160— 161; Симеоновская, с. 161; Типографская, с. 176; Новгородская четвертая, 1848, с. 114).

«В лето 6920 ... А Лугвень сложил целование к Новугороду, рекь: «а яз с королем и с Витофтом один человек».

(Воскресенская, т. VIII, с. 86).

В 1412/13 г. Лугвень (Семен Ольгердович) уехал в Литву и его лишили новгородских пригородов.

1419/20 г.

«В лето 6927 ... Того же лета, пришед Мурмане войною в 500 че­ловек, в бусах и в шнеках, и повоеваша в Арзуги погост Корильскыи и в земли Заволочкои погосты: в Неноксе, в Корельском манастырь святого Николы, Конечный погост, Яковлю кюрью, Ондреянов берег, Киг остров, Кяр остров, Михаилов манастырь, Чиглоним, Хечинима; 3 церкви сожгли, а христиан черноризиць посекле, и заволочане две шнеки Мурман избиша, а инии избегоша на море...»

(Патриаршая или Никоновская, т. XI, с. 235).

«Того же лета в Новъгород приихал с Москве князь Костянтин Дмитриевич; милостью божиею и архиепископа Семеона благо­словением прияша новгородци в честь, месяца февраля в 25, на сбор великыи: и подаваша ему пригороды, кои быле за Лугвенем, и бор по всей волости новгородчкои, коробеищину».

(НПЛ младшего извода, с. 411—412; Воскресен­ская, т. VIII, с. 90; Летопись Авраамки, с. 172; Новгородская четвертая, 1848, с. 119; Симеонов­ская, с. 165).

Речь идет о нападении «мурман»-норвежцев на карел, живущих в Варзуге в Корельском погосте, и на другие населенные пункты. Жители Заволочья уничтожили два норвежских судна, другие же ушли за море (буса — большое широкое судно, шнека — вид воо­руженного судна).

25 февраля, видимо, 1420 г. князь Константин Дмитриевич приехал в Новгород, где его приняли с честью и дали пригороды, которые прежде были за Лугвенем, право на налог с новгород­ской волости, коробеищину (вид подати зерном, мерой для кото­рого служили коробья).

 1419г.

«... Тогда владыка Симеон ездил по Корельской земли».

(Летопись Авраамки, с. 172; Патриаршая или Никоновская, т. XI, с. 235; Новгородская чет­вертая, 1848, с. 119).

1422/23 г.

«В лето 6930 ... на всю Рускую землю бысть глад велик по 3 годы: и преже в Новегороде и по всемь их волостем, и на Москве и по всей Московской, и по всей Тферскои ... А в Пскове тогда бяше старых лет клети всякого обилиа изнасыпани на Крому; и поидо­ша ко Пскову новгородци, Корела, Чюдь, Вожани, и тферичи, и москвичи, и просто рещи с всей Рускои земли»…

(Псковская вторая, с. 38—39).

В 1422/23 г. на всей Русской земле был великий голод, длив­шийся три года, в Новгороде и в новгородских волостях, в Москве и в московских волостях, и по всем тверским. А в Пскове, в кре­пости, сохранились от прошлых лет клети с урожаем. Пошли к Пскову новгородцы, корела, чудь, водь, тверичи, москвичи и дру­гие люди со всей Русской земли.

Под 1423 г. в Летописи Авраамки записано «Бысть мор по Корельской земли» (с. 178). Об этом же следующее сообщение.

 1424/25 г.

 «В лето 6932 ... И мор бысть в Корельской земле».

(НПЛ младшего извода, с. 414; Новгородская четвертая, 1848, с. 120 (под 6931).

1443/44 г.

«В лето 6952. Семтября 14 приехал князь Иван Володимерович в Новъгород на пригороды, на которых был Лугвень и сын его Юрьи по новгородчкому прошению; а князь Юрьи Лугвеньевич поеха к Немцем, и Немьце ему пути не даша, и он отъеха на Москву».

(НПЛ младшего извода, с. 423; Летопись Ав­раамки, с. 185 (тоже 6952); Новгородская чет­вертая, 1848, с. 123 (под 6953).

По Бережкову (1963, с. 305), события относятся к осени и зиме 6952 (1443/44) сентябрьского года.

В 1443 г. 14 сентября приехал князь Иван Владимирович в Новгород на пригороды, которые по новгородскому «прошению» были за Лугвенем (Семеном Ольгердовичем) и его сыном Юрием. Юрий Лугвеньевич поехал к «немцам», но те ему «пути» не дали, и он уехал в Москву.

«Того же лета ходиша Корела на Мурмане, избиша их и повоеваша, и пленивше, и приидоша здорове».

(НПЛ младшего извода, с. 424;  Патриаршая или Никоновская, т. XII, с. 62; Новгородская четвертая, с. 123 (под 6943); Летопись Авраам­ки, с. 186 (под 6952).

1459 г.

«В лето 6967 ... а князю Юрью Семеновичи даша ему пригороды Новгородчкыи: Русу, Ладогу, Орешок, Корельскый, Яму, пол Копорьи».

(Летопись Авраамки, с. 198).

1476 г.

«В лето 6984 ... Ноября 24, в пяток, также и в прочая дни посадници, и тысяцкие, и бояре и житьи люди, и изветники, и все поидоша к великому князю челом ударити с поминки и с вином, и всякие монастыри, и изо всех властей Новугородских старосты и лутчие люди, иные о жалобах, а иные лице его видети, да вси без оменки обратишася к нему с любовию, и монастырскые, и Корела».

(Софийская вторая, с. 202; Львовская, с. 316).

Речь идет о приезде великого князя в Новгород и о его встре­че с новгородцами.