Заключение

Карельское население Новгородской губернии прослежено в той или иной мере по статистическим документам разных ведомств с 1849 до 1926 года.

На этнографической карте /12/, составленной Петром Кеппеном по результатам преимущественно 8-ой ревизии 1834 г., можно видеть два основных ареала расселения новгородских карел. Внутри каждого из этих ареалов гнездами среди русских деревень располагались деревни с карельским населением.

 Первый ареал начинался в 50 – 60 км восточнее Новгорода, тянулся полосой (не сплошной) на восток, северо-восток и кончался в Тихвинском уезде на стыке с Устюженским.

Второй значительный карельский ареал концентрировался вокруг г. Валдая, заходя в Демянский уезд.

Город Боровичи оказался между этими ареалами, так что из шести локальных карельских территорий Боровичского уезда, показанных на карте Кеппена, четыре северных попадают в первый ареал, а два южных – на окраину второго, Валдайского ареала.

Вблизи самих Боровичей, в юго-восточной и восточной частях уезда карелы на карте Кеппена не отмечены.

Сведения о численности и местах проживания карельского населения Боровичского уезда в последующие годы удалось установить, главным образом, по церковным ведомостям /22/ - отчетным документам Новгородской Духовной Консистории.

Изучение их показало, что в 1882 году в Боровичском уезде оставались, как минимум, две локальные территории, где жили не ассимилированные карелы, говорившие на карельском наречии, общей численностью 3096 человек.

Северо-западная, более обширная территория находилась в трех смежных волостях: Никандровской, Шереховичской и Льзичской вблизи границы с Тихвинским  уездом. Вторая юго-западная территория - в Рядокской (или Рядовской) волости  у границы с Валдайским уездом.

Сводные данные приведены в таблице:

Карелы Боровичского уезда. 1882 г. Церковная статистика.

Названия всех 34-х деревень перечислены выше в общем списке 43-х населенных пунктов,

Заметной особенностью является то, что карельские деревни, как правило, не рассыпаны поодиночке среди русских деревень, а образуют гнезда. Кроме того, из материалов церковных ведомостей /2/ можно заключить, что карельские деревни несколько крупнее русских. На северо-западной территории в карельской деревне в среднем 11 дворов, в русской – 7,7 дворов. На юго-западной территории в карельской деревне в среднем 37,8 дворов, в русской – 19,8 дворов.

Более подробные данные 1882 г. доказывают то, что отмеченные на карте Кеппена (см. рис. 2) самые северные 1-ое и 2-ое гнезда (локальные территории), на самом деле даже в 1882 г. сливались в одну территорию непрерывной цепью карельских деревень Каменка – Ушково – Жар – Рогозово – Ерзовка (Новый Бор).

По многим признакам можно предположить, что первоначально эта довольно значительная территория, населенная в XVII – XVIII веках карелами, простиралась сплошной полосой дальше от Ерзовки (Никандровской волости) к востоку и юго-востоку через Опарино и Крепугино в направлении села Кончанского. Об этом свидетельствуют и этнографическая карта Кеппена /12/ (на которой здесь отмечены четыре локальных карельских территории) и Всесоюзная перепись населения 1926 г. и краеведы /7/.

Ассимиляция карельского населения продолжалась и, согласно Первой всеобщей переписи населения Российской империи, в 1897 году  в Боровичском уезде оставалось 1076 карел (по минимальной оценке на основании родного языка).

В это время подавляющее большинство карел уезда относилось к крестьянскому сословию, причем 84,2 % из них занимались земледелием.

Официальные источники /22/ 1882 г. и /19/ 1897 г. свидетельствуют о том, что все, без исключения, карелы Боровичского уезда были православными христианами. Среди них были и священнослужители. О старообрядчестве сведений нет.

Всесоюзная перепись населения 1926 года зафиксировала в Боровичском уезде всего 47 карел по народности и, вместе с тем, 22 по родному языку. Усложненная методика, использованная в этой переписи, не исключала того, что «ответ по народности может не совпадать с ответом на вопрос о родном языке» /21/, с. 287. Это, на взгляд автора, могло повлиять не лучшим образом на точность результатов в отношении этнического состава населения, в том числе и боровичских карел.

 Вместе с тем, интересно, что по этой переписи, с детализацией вплоть до волостей, карелы (хоть и малой общей численностью) прослеживаются в 6-ти волостях Боровичского уезда из 13-ти.

Наибольшая численность – в Бельской волости (северо-западная территория), здесь же и лучшая сохранность родного языка. Вторая по численности карел – Кончанская волость, но лишь по народности, без знания родного языка. Отмечаются следы карел и в Рядокской волости (юго-западная территория).

Законченная в том же 1926 году перепись национальных меньшинств по линии Новгородского отдела народного образования зафиксировала 867 (!) карел в 10-ти деревнях Бельской волости Боровичского уезда. По названиям и местонахождению эти деревни представляют в точности часть списка карельских деревень (северо-западной территории) из церковных ведомостей 1882 года. Это убедительно показывает, что за прошедшие 44 года карелы никуда не исчезли, более того, умножились и продолжали жить в тех же деревнях. Разница только в том, что к 1926 году они лучше освоили русский язык и грамоту и, вероятно, поэтому большинство из них Всесоюзной переписью было записано русскими.

В довершение всего, наш современник, уроженец (1929 года рождения) карельской деревни Каменки (северо-западной территории) назвал среди известных ему окружающих деревень, входивших в состав карельских сельсоветов, очень многие, совпадающие с тем же самым списком из церковных ведомостей 1882 года. Более того, он назвал еще несколько карельских деревень, с учетом которых северо-западная локальная территория расширяется к югу (деревня Ослякино) и северу (деревни Глездово, Ножкино) и соединяется с деревнями тихвинских карел (деревни Звонец, Карельское Раменье).

По его свидетельству во всех деревнях этих карельских сельсоветов вплоть до 1946 г. было население, считавшее, что они русские и, вместе с тем, хорошо помнившее, что они происходят от карел. Причем даже и в эту пору карельский язык в деревнях не был забыт окончательно. Вытесняемый русским языком, он сохранялся, по-видимому, в качестве субстратной карельской лексики в русской речи.

Наконец, еще раз возвратимся назад в ту эпоху после отмены крепостного права в 1861 году, когда окончательно нарушилась многовековая изоляция сельского населения глубинных районов от окружающего мира, когда с изменением хозяйственного уклада и развитием начального образования (на русском языке) стал нарастать процесс ассимиляции карельского населения в русской среде. Существенным фактором стало и повсеместное перенаселение российской деревни, проявившееся уже в 1880-е годы, и начавшийся поэтому закономерный процесс ухода лишней и обездоленной части населения в промышленные города, где было легче выжить.

И здесь важно отметить, что и в конце XIX и в начале XX века основная масса рассматриваемого карельского населения (несмотря на перенаселение, войны и социальные потрясения) все еще оставалось в своих деревнях, межэтнические браки были не часты, и ассимиляция шла, главным образом, путем вытеснения карельского языка русским.

Лавинообразная и необратимая ассимиляция свершилась в 1930-е – 1940-е годы. Основной толчок дала коллективизация сельского хозяйства, создавшая невыносимые условия жизни в деревне по сравнению с жизнью в близких рабочих поселках и городах, куда без оглядки и устремилось население. Окончательную точку поставила война 1941 – 1945 гг. Близость фронта и непосредственные поборы для нужд армии, гибель части мужского населения на войне и неослабевающая нагрузка на оставшихся сельчан в годы восстановления народного хозяйства довершили разрушительный процесс. Деревни обезлюдели. Сельское население – потомки карел - разделило судьбу всего русского крестьянства.

Благодарность.

Выражаю благодарность исследователю и активисту общества «Инкерин лиитто» (СПб) Крюкову А.В. за заинтересованное обсуждение материалов очерка и содержательные советы, принятые во внимание в последней редакции; моему дяде Яковлеву Д.С. за многие полученные от него старинные сведения, касающиеся деревни Каменки и округи; а также сыну Швареву А.Н. за постоянную техническую поддержку.