Сравнение результатов

При сравнении результатов переписей населения 1897 г. и 1926 г. надо иметь в виду различие методов определения «народности». Если в 1897 г. принадлежность жителей к той или иной народности определялась просто на основании родного языка, то перепись 1926 г. «поставила три вопроса, характеризующие этнографический облик Союза: принадлежность к той или иной народности, родной язык и знание родной грамоты» /21/, Предисловие, с. VI. 

В инструкции 1926 г. к заполнению личного листка в отношении пункта 4 - «народность» есть не совсем обычные положения такие, как

«Ответ на вопрос о народности  может и не совпадать с ответом на вопрос 5-й о родном языке» /21/, с. 287   и еще

«Хотя термин «народность» и поставлен с целью подчеркнуть необходимость получения сведений о племенном (этнографическом) составе населения, все же определение народности предоставлено самому опрашиваемому, и при записи не следует переделывать показаний опрашиваемого. Лица, потерявшие связь с народностью своих предков, могут показывать народность, к которой в настоящее время себя относят» (Циркуляр № 10).

Еще одной особенностью переписи 1926 г. было то, что в сельских местностях «вспомогательным материалом, введенным для предварительных подсчетов населения, служил поселенный список домохозяев, составляющийся в каждом населенном пункте и содержавший перечень всех домохозяев (наличных) с указанием народности домохозяина и числа наличных членов домохозяйства…» /21/, Предисловие, с. VI.

Столь усложненная методика, использованная в переписи 1926 г., могла не лучшим образом повлиять на точность результатов в отношении этнического состава населения, в том числе и боровичских карел. Ведь по сравнению с предыдущей переписью 1897 г. теперь на результаты стали оказывать дополнительное, подчас случайное, влияние такие причины, как меняющееся этническое самосознание карел в пору двуязычия и посторонний административный фактор. Как, например, при изучении цифровых материалов переписи 1926 г. выявить и расценить те случаи, когда жителей, для которых карельский язык был родным, записали русскими: по их ли желанию или просто по доброй воле или по поселенному списку? А это явно имело место в Валдайском уезде, где по переписи оказалось 641 карел по родному языку и лишь 494 – по народности.

Поэтому, кажется, что результатами переписи 1926 г. в отношении народностей надо пользоваться с осторожностью и оговорками.

Теперь переходим непосредственно к сравнениям некоторых результатов по Боровичскому уезду.

Перепись 1897 г. показала почти равное соотношение мужчин и женщин среди карельского населения Боровичского, Валдайского, Демянского и Крестецкого уездов, что говорит в пользу традиционного крестьянского уклада.

Следующая перепись 1926 г. показала (по двум оценкамм: по народности и по родному языку) четырехкратный перевес женщин среди карельского населения Боровичского уезда при сохранении равновесного соотношения в Валдайском и Демянском. Возможно, это косвенное свидетельство того, что мужская часть карельского населения Боровичского уезда в 1926 году стала активно участвовать в отхожих промыслах, тогда как в Валдайском и Демянском уездах еще сохранялся традиционный крестьянский уклад.

Интересно сравнить между собой статистические данные за 1882 г. и 1926 г. для совпадающей группы карельских деревень Боровичского уезда из двух наиболее информативных, хотя и разных, источников /22, 25/.

Не вызывает сомнения, что разновременные источники /22/ и /25/ совершенно разных ведомств (более того, разных государственных идеологий) можно с полным основанием считать взаимно независимыми. Вместе с тем, цифры (числа хозяйств и жителей) в двух выборках заметно коррелированы, так что каждая из 10-ти деревень на протяжении 44-х лет «сохранила свое лицо». То и другое свидетельствует о высокой достоверности сведений в этой таблице. Что же мы видим ?

К 1926 году за прошедшие 44 года в этой группе карельских деревень (именно, карельских ! как утверждают источники) общее число хозяйств увеличилось на 29,3 %, общее число жителей увеличилось на 37,6 % и составило 867 человек. Смешения с великороссами за счет межэтнических браков не произошло. Цифры говорят, что издавна жившее здесь карельское население фактически увеличилось.

А, согласно Всесоюзной переписи населения в том же 1926 году, во всей Бельской волости (где находились эти деревни) число карел не превысило 19-ти человек, то есть уменьшилось до ничтожных размеров.

Из этого можно сделать единственный вывод, что большинство жителей этих деревень были учтены в официальных документах Всесоюзной переписи, как русские по народности.

Что можно сказать по этому поводу ? К 1926 году ассимиляция карел, набиравшая темпы еще в пореформенную эпоху, подходила к концу. Молодое поколение жителей карельских деревень (за исключением, может быть, самых отдаленных) хорошо говорило по-русски. Этому способствовали успехи земского начального образования за прошедшие годы. Немало людей закончили начальные сельские школы и были грамотны. В некоторых семьях мужчины работали, как отходники, за пределами своей волости. И везде за пределами волости требовалось знание русского языка. Карельским пользовались только в быту в своих деревнях.

И, кроме того, с какой точки зрения смотреть. При близком заинтересованном рассмотрении внутри губернии, например, дореволюционными церковными пастырями или уже советскими местными исполнительными комитетами, нацеленными на поиск национальных меньшинств, остатки карел еще можно было обнаружить по признаку слабого знания русского языка. А во время Всесоюзной переписи населения, выполненной в краткие сроки, и взгляде как бы со стороны, здешнее население трудно было отличить от русских.

Теперь остановимся отдельно на дореволюционной церковной статистике, на ее особенностях в отношении учета инородцев по сравнению с государственными переписями населения.

Очевидно, что у служителей церкви было лучшее знание местных условий и своей паствы – прихожан, каждодневно подтверждаемое во время церковных служб, треб и обязательных исповедей. Кроме того, и выше ответственность за достоверность сведений при регулярной ежегодной отчетности перед губернской Духовной Консисторией.

Принадлежность прихожан к инородцам, как таковая, не имела и не имеет принципиального значения для христианской (в том числе и православной) церкви – интернациональной по основам своего вероучения. Служители церкви (не владеющие в данном случае карельским языком) просто выявляли тех из своих прихожан, кто плохо понимал русский язык, и к которым бесполезно было обращаться с проповедью на русском языке, не говоря уже об исповеди. В глазах отцов церкви эта паства оставалась потенциально неблагонадежной.

Судя по церковным ведомостям, Боровичский уезд Новгородской губернии в 1882 году выходил за средние общерусские рамки по числу инородцев, из которых самыми многочисленными здесь были карелы. Об этом можно косвенно судить хотя бы по тому, что заголовки таблиц и обязательные вопросы в типографских бланках церковных ведомостей /13/ не предусматривали этой темы. Но, можно догадываться, что, зная о давнем присутствии в этом уезде карел, определенная инструкция относительно учета инородцев была дана в приходские церкви из губернской Духовной Консистории.

И, действительно, в ведомостях 3-х церквей (Никандровской, Шереховичской и Сутокской) содержатся подробные вышеприведенные сведения о карелах. В ведомостях 39-ти церквей есть приписки об отсутствии карел, других инородцев и раскольников. И лишь в ведомостях 12-ти из 52-х церквей Боровичского уезда – молчание по этой теме. Это церкви - Агафоновская, Витчинская, Видимирская, Крутецкая, Любытинская, Левочская, Милогощская, Молодиленская, Ореховская, Пиросская, Старухинская и Сопинская. О чем говорит молчание этих приходов ? Об отсутствии там населения, говорящего на карельском наречии, о незначительном присутствии такового или об утаивании невыгодных для прихода сведений ?

Во всяком случае, в приходах Молодиленской и Сопинской церквей, относящихся к Кончанской волости, полное отсутствие карел в 1882 г. представляется сомнительным.

В последующие годы форма отчетности церквей в губернский центр несколько изменилась. В типографских бланках «Церковных ведомостей г. Боровичи и его уезда за 1913 год» /26/ появились иные вопросы, напечатанные типографским способом:

 «Кроме того, в пределах прихода имеют место жительство:

иноверцев (евреев, мусульман  других)

инославных

раскольников (сколько какого толка)

сектантов (какой сколько секты)»

В содержании церковных ведомостей за 1913 год /26/ можно найти все те же деревни в Никандровском, Шереховичском и Сутокском  церковных приходах, что и в ведомостях за 1882 год; можно узнать, что за прошедшие годы в этих деревнях увеличилось число хозяйств и жителей.

Но в церковных ведомостях за 1913 году совершенно нет сведений о карелах.

Это подтверждает тот факт, что жители данных деревень в 1913 году стали лучше понимать русский язык, и многие говорили на нем. Несомненно, что и в 1913 году в уезде оставались жители, для которых карельский язык был родным. Но, по-видимому, для православной церкви это местное убывающее явление стало уже не актуальным (тем более, что карелы оставались непоколебимыми православными) по сравнению возрастающей конкуренцией других конфессий, ввиду переселения в эти годы в Новгородскую губернию немецких колонистов, латышей, эстонцев, евреев и поляков /6/.