Новгородские  карелы  на  этнографических  картах  Петра  Кеппена

Общую картину расселения карел в Новгородской губернии в первой половине XIX века можно увидеть на единственной в своем роде Этнографической карте Европейской России, составленной академиком Петром Кеппеном.

 Сведения собирались не менее десяти лет по следам 8-ой народной переписи (ревизии) 1834 г. путем письменных запросов через Академию Наук и лично от автора «местному Начальству… о доставлении списков инородческим селениям с показанием числа жителей каждого племени» /11/. Кроме письменных ответов с мест, были использованы дополнительные сведения, полученные от финского ученого-путешественника Д.П. Европеуса «в отношении к селениям, обитаемым Карелами в губерниях: Новгородской (около Валдая) и Тверской (близ Вышнего Волочка)» и сведения самого П. Кеппена, в том числе и собранные им во время поездок 1846 г. по шести северным губерниям.

Первое издание этой карты вышло в 1851 году. В пояснениях к первому и второму изданиям карты приведена общая численность карел в Новгородской губернии - 27076 человек.

В 1855 г. вышло третье, уточненное издание карты /12/. Его мы и рассмотрим.

На карте (см. Приложение 1) в пределах Новгородской губернии выделены желтым цветом (с пометкой «14») 32 территории с карельским населением. Эти территории в виде отдельных пятен большего или меньшего размера находятся в Валдайском, Демянском, Крестецком, Боровичском, Тихвинском и Устюженском уездах. Каждое пятно представляет собой гнездо карельских селений.

Присматриваясь в целом к мозаичной картине, образованной пятнами, можно заметить, что пятна определенным образом сгруппированы и образуют два характерных больших ареала. Картина эта, очевидно, восходит к эпохе заселения края карелами, поэтому сначала рассмотрим ареалы с исторической точки зрения с привязкой к древним пятинам Новгородской земли.

Первый большой ареал, расположенный в Деревской и Бежецкой пятинах, начинался у реки Мсты в 50 – 60 км восточнее Новгорода и  был вытянут полосой (не сплошной) протяженностью около 170 км на северо-восток вдоль юго-восточной границы Обонежской пятины, почти не заходя в нее (за небольшим исключением в крутой излучине реки Мсты на западной оконечности ареала). В целом полоса Обонежской пятины, свободная от карельских селений, гарантированно удаляла их от шведской границы по Столбовскому миру.

В этом проявилась известная политика русских правителей XVII века в деле укрытия карельских выходцев и расселения их подальше от шведской границы, что подтверждает, например, текст грамоты царя Михаила Федоровича к новгородскому воеводе о перебежчиках: «…А которые люди объявились по вашему сыску в нашей стороне, а в шведских росписях имен их нет, то вы этих людей сажайте за нами в дворцовых селах, в волостях, которые от рубежей подальше, подмогу им и льготу давайте, как пригоже, смотря по них и по пашне, а близ рубежей жить им не велеть для того, чтоб про них в шведских городах не ведали и к вам не писали…» /13/.

На карте /12/ видно, что карельские селения в Новгородской земле, самые близкие к шведской границе, находились от нее по прямой на расстоянии 150 – 200 км. Можно предположить, что эти места (на севере будущих Крестецкого и Боровичского уездов, юго-востоке Тихвинского, с заходом в Устюженский) были заселены первой волной карельских беженцев, которые надеялись еще вернуться на свою родину в Приладожье.

Второй большой ареал в виде мозаичного пятна, вытянутого с севера на юг на 85 – 90 км, располагался в Деревской пятине вокруг села Валдай.

Не исключено, что на заселение карелами этих земель повлияла личность новгородского митрополита Никона, избранного в 1652 г. патриархом и основавшего в это время Иверский монастырь рядом с дворцовым селом Валдаем. В 1654 г. это село по просьбе Никона было отдано Иверскому монастырю. Известно, что влиятельный и могущественный в ту пору патриарх был сторонником русско-шведской войны 1656 – 1658 гг., которая в целом оказалась безуспешной для русской стороны. Зато одним из результатов этой войны стало организованное при отступлении русских войск с Карельского перешейка массовое переселение православных карел, в основном, из подвластного Швеции Кексгольмского лена (бывшего Карельского уезда) на русскую территорию. При этом поток карельских беженцев был направлен вглубь России, разветвляясь на несколько основных ветвей: на Валдай (на земли, не обойденные вниманием патриарха Никона), на юго-восточную окраину Бежецкой пятины и за ее пределы, главным образом, в Бежецкий Верх, вплоть до северо-западных окраин Угличского и Ярославского уездов.

Остается рассмотреть на карте Кеппена /12/ два сравнительно небольших гнезда карельских деревень, расположенные в пределах Новгородской губернии южнее Устюжны. Эти пятна, далекие от двух основных рассмотренных ареалов новгородских карел, находятся на севере обширного ареала карел Бежецкого Верха в бассейне реки Мологи.

Примечание: Земли вокруг Устюжны в XVII веке вплоть до 1685 г. были в составе Угличского уезда, затем был образован самостоятельный Устюженский уезд /1/, который только в 1770-е годы вошел в состав формируемой тогда Новгородской губернии.

И еще. На этнографической карте Кеппена /12/, вопреки ожиданиям, нет карельских селений вблизи Тихвина и Старой Руссы. Это идет вразрез со сложившимися общими представлениями /2/ о новгородских карелах и рассмотренной выше картой Вейо Салохеймо.

Можно предположить, что, если когда-то здесь и были карелы, то, либо они полностью растворились в русской среде до 1834 г., либо находились здесь временно, а потом были переселены в другие места. Это один из вопросов для будущих исследователей. Во всяком случае, карелы, которых можно отнести к тихвинским, отмечены на карте Кеппена к юго-востоку от Тихвина не ближе 70 км (на границе Обонежской и Бежецкой пятин).

Теперь рассмотрим территории новгородских карел, показанные на карте Кеппена /12/, более пристально по уездам, особенно выделяя интересующий нас Боровичский уезд.

Наиболее густонаселенным карелами показан Валдайский уезд. Сплошная обширная карельская территория находилась южнее г. Валдая вплоть до северного плеса озера Селигер. Западная часть этой территории переходила в Демянский уезд. Севернее г. Валдая в одноименном уезде на карте выделены десять отдельных карельских гнезд – «островков» меньших размеров.

В Крестецком уезде два отдельные карельских гнезда средних размеров и восемь небольших располагались вблизи реки Мсты.

В Устюженском уезде карельское гнездо средних размеров и одно небольшое находились южнее г. Устюжны у границы с Тверской губернией. К северо-западу от Устюжны еще два небольших карельских гнезда примыкали к гнезду средних размеров, расположенному в юго-восточном углу Тихвинском уезда на границе с Боровичским.

Северо-восток Тихвинского уезда и северо-запад Белозерского уезда в направлении Онежского озера занимала сплошная очень обширная область расселения чуди, под которой Кеппен, согласно его разъяснению /14/, понимал вепсов, что в целом не отличается от современных воззрений.

В Боровичском уезде на карте /12/ выделены шесть гнезд карельских селений. Из них  одно гнездо - средних размеров и пять небольших.

   Рис. 1. Фрагмент Этнографической карты Европейской России. Боровичский уезд в конце первой половины XIX века.

 1-ое гнездо средних размеров находилась на северо-западе уезда в 15 – 18 км восточнее большой северной излучины реки Мсты. Здесь отмечена группа деревень с названиями: Симантая, Долбеево, Кяпиной Горуша, Пещаницы, Каменка и Ушково. По списку населенных пунктов Новгородской губернии, 1911 г. /15/, сверяясь с топографической картой /16/, узнаем, что это деревни Симаниха, Долбеево, Песчаница, Каменка и Ушково Никандровской волости и деревня Каппина Горушка Шереховской волости.

Таким же образом были опознаны и остальные  восемь карельских селений на карте /12/. Приводим названия этих селений  в написании Кеппена:

2-ое гнездо– деревни Ерзовка и Голи Никандровской волости,

3-е гнездо – деревни Опарино и Крепугино Кончанской волости,

4-ое гнездо – село Кончанско одноименной волости,

5-ое гнездо – деревни Бирег и Кристовая Рядовской волости,

6-ое гнездо – деревня Княжева Пирусской волости.

1-ое, 2-ое, 3-е и 4-ое гнезда располагались цепью друг за другом в направлении с северо-запада на юго-восток и в целом располагались севернее Боровичей. 5-ое и 6-ое гнезда находились южнее Боровичей вблизи границы с Валдайским уездом.

Несомненно, что Петр Кеппен располагал сведениями о гораздо большем количестве карельских населенных пунктов. Попросту их невозможно было разместить на этой небольшой карте /12/ с масштабом 75 верст в одном английском дюйме.

В 1849 г. вышла в свет Этнографическая карта С-Петербургской губернии /17/ на немецком языке, составленная Петром Кеппеном в более крупном масштабе 15 верст в одном английском дюйме. Присматриваясь к этой карте, можно заметить на нижнем ее краю выделенные гнезда карельских  селений в северной части Крестецкого и Боровичского уездов Новгородской губернии.

Рис. 2. Фрагмент Этнографической карты С-Петербургской губернии.

Гнездо карельских деревень на северо-западной окраине Боровичского уезда

Сюда (см. рис. 2) попало только первое северо-западное гнездо карельских деревень Боровичского уезда, но зато, благодаря увеличенному масштабу карты, в этом гнезде отмечено 14 деревень (вместо 6-ти на карте /12/, см. рис. 1). Вот их названия, выписанные из карты, в немецкой орфографии:

Kadilicha               - Кадилиха (Никандр.)

Jegreska                 - Еросиха (Никандр.) ?

Ssimonicha            - Симониха (Никандр.)

Subja                      - Зубово (Никандр.)

Gross Gori             - Большие Горы (Шерехов.)

Pestschanka            - Песчаница (Шерехов.)

Sarutschewje          - Заручевье (Шерехов.)

Sagolowje              - Заголовье (Шерехов.)

Uschkowa (2 раза) - Ушково (Никандр.)

Kamenka                 - Каменка (Никандр.)

Kolokoluscha          - Колоколуша (Шерехов.)

Falkowo                  - Фальково (Шерехов.)

и отдельно стоящая деревня Shar – Жар (Никандр.)

 В русском переводе использованы официальные написания названий по списку /15/ 1911 г. В скобках указаны названия волостей.

Петр Кеппен, по его собственному признанию /18/ (Предисловие), не успел опубликовать все, бывшие в его распоряжении, «ведомости об инородцах». Остается надеяться, что когда-нибудь они отыщутся в архиве. Но и те сведения, относящиеся преимущественно к 1834 г., которые получены из двух его этнографических карт, поистине бесценны и дают опору для последующего изучения вопроса.