Сельское и лесное хозяйство
Военному управлению Восточной Каре¬лии постоянно приходилось заниматься
обеспечением населения продовольствием, и потому главной своей задачей
оно считало развитие сельского хозяйства. Необходима была новая
организация ведения хозяйства. В Карелии собственность на землю была
го¬сударственная и колхозная, а финны ранее объявили, что они пришли
сюда, чтобы ос¬вободить народ от большевистского ига и в том числе и от
колхозов. Комендант воен¬ного управления еще в самом начале
стра¬тегического наступления 14 августа 1941 го¬да разослал инструкцию в
действующую ар¬мию, согласно которой одной из первых за¬дач была замена
колхозной собственности на землю частной. Затем последовал указ о праве
собственности для населения Каре¬лии. Но в указе речь шла только о
карелах. Введение указа в жизнь началось после за¬вершения наступления,
в некоторых случаях даже и раньше.
Урожай в Карелии в 1941 году был таким:
рожь — 2 480 000 кг, ячмень — 450 150 кг, пшеница — 397 300 кг. Всего
зерновых 3 337 450 кг.
Эти цифры подвергались сомнению. Штаб военного управления осенью 1941
го¬да заявил, что зерновых было примерно на один миллион килограммов
меньше и что значительная часть урожая ушла на нужды армии, особенно
картофель, овес и сено. В последний день ноября 1941 года Штаб во¬енного
управления с тревогой сообщил, что в результате изъятия зерна у
населения по¬головье скота в Олонецкой и Беломорской Карелии
катастрофически сокращается.
Точных сведений о численности скота на оккупированной территории нет,
поскольку, как это подтверждают источники, много скота прирезали
наступающие части, и так и осталось невыясненным, сколько его изъяли у
местного населения. Приведем данные списка, сделанного штабом на конец
1941 года. Было: 6742 лошади, 7231 корова, 1300 нетелей, 2300 свиней и
примерно 4000 овец. В следующем году, за исключением свиней, поголовье
скота практически не изменилось.
Для осуществления передачи земли в ча¬стную собственность Маннергейм 29
января 1942 года издал приказ, по которому в Ка¬релии могли дать землю в
аренду живущим или жившим там карелам, родственным финнам по
национальности людям, а также жителям Финляндии, которые были способ¬ны
ее обрабатывать. Такого права русские были лишены.
На основании приказа Главнокомандую¬щего приступили к разделу земли.
Посев¬ные площади были распределены так, что у военного управления
оказалось 24 323 гек¬тара, у действующих военных подразделе¬ний — 11 734
и у частных земледельцев — 7563 гектара. Всего 43620 гектаров. Цифры
говорят о том, что из военного управления получился крупный
землевладелец. Оно за¬брало себе более половины всех колхозных земель.
Урожай 1942 года составил 11 543 721 кг зерновых, в том числе ржи 5 769
678 кг. Он имел большое значение для местного насе¬ления, о чем мы
говорили ранее. Но называ¬ются и другие цифры. Вероятно, это исхо¬дит из
того, что часть урожая военное упра¬вление передало действующей армии.
Раз¬дача земель в частное пользование продол¬жалась, поскольку опыт их
использования оказался положительным. К концу оккупа¬ции в частном
пользовании было уже 12 722 гектара обрабатываемых земель и прочих
земель было примерно 17 800 гектаров.
Финские исследователи оценивают веде¬ние сельского хозяйства во время
оккупации как положительное явление. Оценка совет¬ских исследователей
иная. Морозов, в част¬ности, утверждает:
«Одной из главных целей оккупантов был грабеж Советской Карелии. Землю,
леса и все предприятия объявили государственной Собственностью
Финляндии. Сельхозмаши¬ны, недвижимость, скот и прочую другую колхозную
собственность объявили военной добычей, а в колхозах стали работать
воен¬нопленные и ставшие подневольными мест¬ные жители».
Секретарь ЦК Компартии Карелии в годы войны, генерал-майор Г. Н.
Куприянов высказывается намного резче историка Моро¬зова. Он утверждает,
что комендант воен¬ного управления полковник Котилайнен в своем приказе
велел сельхозтехнику, кол¬хозное имущество, инвентарь и прочую колхозную
собственность считать военной добычей, которая подлежала сдаче на
сборные пункты.
В 1941 году население было обязано сдать военному управлению скот,
движи¬мое имущество, а также армии 40 процен¬тов коров. Осенью 1943 и
весной 1944 гг. военное управление продало населению ра¬нее изъятых у
них коров и лошадей. При переселении жителей из Прионежья в
петро¬заводские концлагеря домашний скот у них отобрали и забили на
мясо, весь — вплоть до куриц, а движимость увезли в сторону
Медвежьегорска.
Высказывания советских исследователей довольно резки, но в них много
правды. Колхозная собственность досталась военно¬му управлению, а
домашний скот стали возвращать в возмещение убытков владельцам
арендуемых участков раньше, чем об этом говорит Морозов. Таким же
образом воен¬ное управление отнеслось и к сельскохозяйственной технике и
колхозному инвентарю. В какой мере резали скот для армии — не¬известно и
едва ли прояснится когда-либо, но 40 процентов коров армия не получила,
военное управление забрало значительную часть домашнего скота себе.
Количество домашнего скота на оккупи¬рованной территории к концу 1942 г.
было следующим:
военное управление население всего
Лошадей 4713 1824 6537
Коров 2965 6044 9009
Овец 1300 3269 4569
Свиней 1201 291 1492
Отсюда видно, что у военного управле¬ния была значительная часть скота,
отобранного у населения. С другой стороны, воен¬ное управление за
полтора года передало много коров владельцам арендованных уча¬стков.
Рыболовство было для карелов традици¬онным промыслом, и финны во время
оккупации стремились возродить этот промы¬сел. Все рыбопромысловые
снасти и принадлежности финны отнесли к категории во¬енной добычи. В
первом списке реквизированного имущества было много наименова¬ний,
как-то: 3812 сетей, 773 мережи, 175 неводов и 628 лодок. К концу 1941
года спи¬сок этот пополнился.
Штаб военного управления создал специ¬альную рыболовную организацию,
которая находилась в его подчинении и под его при¬стальным надзором.
Штаб выдавал снасти местным рыболовам, забирая за это треть улова.
Рыбаки не имели права продавать улов, он подлежал сдаче на рыбоприемные
пункты. Правила вылова рыбы были жесто¬кими, но они разрешали отлов рыбы
для своих нужд в водоемах близ поселения.
В 1942 году на рыбоприемные пункты бы¬ло сдано 535621 килограмм рыбы. Из
этого количества продали непосредственно по¬требителям 147 000
килограммов, передали АО «Вако» 200 300, рыбакам 116 000, ар¬мии 40 000
и военному управлению пример¬но 32 400 килограммов. Местное население
получило наибольшую часть от вылова на приемных пунктах или же через
магазины «Вако». Для целого года улов кажется не¬большим, но рыба была
заметной добавкой к рациону.
О добыче охотников практически ничего не говорится в финских источниках.
Леса в Карелии на основании закона принадлежали государству. По мнению
профессора Мерикоски, в таком случае у военного управ¬ления было бы
право использовать лес и все находящееся в нем не только для
непосред¬ственных военных целей, а и осуществлять заготовку древесины,
чтобы на вырученные деньги оплачивать расходы на управление, поскольку
значительная часть администра¬тивных расходов легла на государство.
Во¬енное управление из-за нехватки рабочей силы использовало лесные
ресурсы совсем в небольших размерах.
Законы о ведении войны на суше разре¬шают стране-завоевателю арендное
использование лесов при условии, что она бу¬дет сохранять их ценность и
ухаживать за ни¬ми на основании правил аренды.
У Мерикоски в его исследовании есть раздел объемом в страницу о ведении
лес¬ного хозяйства военным управлением. В 6 томе книги «Финская война»
этому посвя¬щено пять строк, которые касаются «забо¬ты» об оставленных
лесопромышленных предприятиях.
Каких-либо сведений об использовании карельского леса финнами нет,
поскольку действующие военные подразделения не вели учета. Из документов
штаба военного управления все же видно, что использова¬нию лесов
отводилась центральная роль.
Уже осенью 1941 года штаб дал указание об использовании лесов. Сразу же
были перечислены участки вырубки и произведена инвентаризация
заготовленного леса. Доставшийся в качестве военной добычи лес был очень
нужным. Полностью эту добычу учесть невозможно, поскольку пришедшие в
Карелию войска использовали заготовлен¬ную древесину и материалы без
жалости и учета. На основании сведений штаба воен¬ного управления в
качестве военной добычи на конец 1941 года леса было взято:
Бревен 2 022 565 шт.
Шпал 124460 шт.
Балансов 282 830 куб. м
Сульфатной древесины 85 450 куб. м
Дров 408 670 куб. м.
Позднее появились несколько отличаю¬щиеся от этих данные. Разных бревен
2 862 500 шт., 1 060 000 куб. м штабелеванного леса. Несмотря на эти
несоответствия, можно сказать, что в руки финнов попало много
заготовленного леса.
Военное управление на протяжении всей оккупации пыталось в меру своих
возможностей использовать карельские леса. Глав¬ным препятствием было
отсутствие рабочей силы, и штаб военного управления старался восполнить
этот недостаток, хотя и не все¬гда успешно. За годы оккупации было
вы¬рублено указанное в таблице количество.
1941 1942 1943 1944
Бревна 1642 91828 173891 180000 шт.
Дрова 42745 753441 637842 216000 куб. м
Шпалы 2348 7321 23641 куб. м
Балансы 19553 13677 куб. м
Древ. Уголь 450694 293372 210 000 куб. м
Эти сведения взяты из различных источни¬ков. Объемы рубок были наверняка
боль¬ше. К тому же производились и другие ма¬териалы, как, к примеру,
свыше 600 000 кг смолы, примерно 135 000 кг скипидара, а также 1 555 000
гектолитров автомобильно¬го и кузнечного угля.
Упомянутые выше данные не отражают всех рубок, так как лес брали для
своих нужд действующие части, а также подраз¬деления, которые рубили лес
и для Финлян¬дии. Объемы их неизвестны, но, судя по всему, они были
значительными. К приме¬ру, в Финляндии и Карелии осенью 1942 го¬да
вырубили 1 242 190 кубометров дров. Сюда входит древесина, вырубленная
на во-енных субботниках в Карелии. За это время только военные вырубили
примерно 60 000 кубометров дров. В 1943 году армия также проводила
заготовку древесины, однако размеры ее неизвестны.
Войска использовали большое количест¬во древесины для строительства так
называемых домов для братьев по оружию. В 1942 году было построено 883
бревенчатых сру¬ба и отправлено в Северную Финляндию 60 домов.
Количество построенных в 1943 году таких домов неизвестно, но о
масштабах строительства говорит то, что на оккупиро¬ванной территории
работали отдельные до¬мостроительные заводы.
Помимо вырубок, военное управление продавало лес на корню финским
предпринимателям. Такими предприятиями были, в частности, АО «Питкяранта»,
АО «Торасьёэн Саха», АО «Сайка», АО «Лаатокан Пуу» и АО «Карпа». На
корню проданный лес исчислился сотнями тысяч стволов.
Военное управление в больших объемах передавало лес с оккупированных
территорий вооруженным силам, а также государ¬ственным железным дорогам.
Оно отправило в Финляндию, в частности, 650 000 раз¬личных бревен, свыше
500 000 кубометров дров, свыше 220 000 шпал, более 200 000. кубометров
древесины для целлюлозной промышленности, а также меньшими парти¬ями
разные другие виды древесины. Поми¬мо продажи леса на корню, военное
управ¬ление в 1942-1944 гг. передало вооружен¬ным силам, государственным
железным дорогам и прочим организациям по мень¬шей мере 43500 штук и 4
986 556 погонных метров различных бревен, также 952 000 кубометров дров
и 290 000 штук шпал.
Из переданной древесины часть исполь¬зована для нужд населения и
восстановления Петрозаводска.
Советские исследования показывают проводимую Финляндией практику
использования лесов по-разному. Морозов пишет, что финны сосредоточили
силы на интенсив¬ной вывозке леса в Финляндию для строи¬тельства военных
объектов, что в Финляндии еще до вторжения в Карелию создавали
деревообрабатывающие объединения, на¬целенные на использование
карельских ле¬сов. Он цитирует появившиеся в то время в финской прессе
высказывания об использо¬вании карельского леса в целях улучшения
экономического положения Финляндии.
Куприянов утверждает, что военное уп¬равление за время войны вывезло из
Каре¬лии в Финляндию свыше четырех миллионов кубометров древесины и
продукции пере¬работки древесины.
Доводы Куприянова едва ли можно опро¬вергнуть, если принять во внимание
произведенные сплошные рубки и соответствую¬щие им поставки в Финляндию.
К тому же надо учесть, что в Финляндию было отправ¬лено также много
ценной древесины, к при¬меру, лыжный кряж, самолетная древесина и
красная сосна. Финны в Восточной Каре¬лии использовали древесины явно
больше, нежели указывает Куприянов. Другой воп¬рос, сколько же именно
древесины было вывезено в Финляндию. |