Обучение
Школьное обучение, а также учеба на различных курсах были действенными
средствами усиления финского влияния. В пер¬вые годы оккупации сложилось
мнение, что обучать следует только родственные наро¬ды. В штабе Военного
управления были разработаны временные рекомендации по ор¬ганизации
учебной работы в Восточной Карелии. Рекомендовалось воспитывать дух
финского гражданства. Другими словами, из национальных детей необходимо
было выкорчевать ростки коммунистического влияния. Осень 1941 года для
школьного от¬дела была периодом оживленной работы. Объявили конкурс на
учительские должно¬сти для Карелии. Желающих оказалось 630 человек, из
которых выбрали в начальные школы 49, в старшие классы 79 учителей. В то
же время взяли на учет учителей, остав¬шихся на оккупированной
территории. Их оказалось 136, из них национальных 130. Для будущих
учителей организовали подго¬товительные курсы в Хельсинкском
универ¬ситете. На курсах, наряду с различными ди¬сциплинами, изучали
историю Восточной Ка¬релии, географию, языковые диалекты и местный быт.
В последнюю неделю ноября 1941 года на оккупированной территории открыли
46 на¬родных школ, в которых обучалось 4823 ученика. В дополнение к
этому по инициативе и на средства подполковника Р. Нордстрема направили
13 человек карельской мо¬лодежи на обучение в Ловизу и одного в
Нурмиярви.
27 октября 1941 года в Сиикасалми, возле Липери в крестьянской школе
открылись курсы, на которые было принято 52 моло¬дых карела. В процессе
обучения политиче¬ские убеждения очень некстати всплывали на
поверхность, и стало ясно, что коммуни¬стическое воспитание оставило в
учениках сильное влияние. В отчете в мягкой форме все же сказано, что у
значительной части учеников настроения заметно склоняются к сближению с
Финляндией. А также отмече¬но, что знание языка у учеников
недостаточ¬ное, а представления о религии — нулевые.
В конце 1941 года в Карелии были 53 фин¬ские школы, в которых были 151
учитель и 4540 учеников. По неизвестным причинам количество учеников
уменьшилось. Умение читать и писать на финском языке также оказалось
слабее ожидаемого. Видимо, преувеличенным было мнение о том, что финский
язык сохранился в коммунистиче¬ской Карелии. К концу того же года
совет¬ник министерства образования К. Мерикоски срочно подготовил и сдал
в печать в ка¬честве учебника «Книгу о Великой Финлян¬дии».
К концу марта 1942 года в народных шко¬лах на финском языке обучалось
5470 учеников, или 63,3 процента от общего числа детей из национальных
семей. Весь 1942 год и почти весь следующий обучали только финноязычных
детей. Были, правда, на мес¬тах какие-то попытки наладить обучение и
русских детей, но они не принесли ощути¬мого результата.
В отчете за 1943 год говорится об откры¬тии русских школ. Это
диктовалось создавшейся обстановкой. Одна русская школа была создана в
Петрозаводске для находя¬щихся на свободе детей и пять — для детей,
находящихся в лагерях.
Обучение началось в лагерях и в Петроза¬водске в конце 1943 года.
Учителями работали 72 педагога, получивших образование в СССР, учеников
было 2395 человек.
Таким образом, только часть русских де¬тей учились при оккупационном
режиме.
Последний учебный год в организованных финнами школах закончился 20 мая
1944 го¬да, тогда же завершилась и работа школь¬ного отдела в Восточной
Карелии.
Школ для детей русских по окончании учебного периода было 15. Семь из
них находились в лагерях. В них было 87 учителей и 3000 учеников.
Осенью 1942 года в лагерях для тысячи не¬грамотных было организовано 26
классов под руководством русских учителей. Пред¬метами были чтение,
письмо, рисование, финский язык, пение и в качестве дополни¬тельного
языка — русский язык.
Финский язык преподавался детям в лаге¬ре, естественно, с прицелом на
будущее. Но местные без особой охоты шли в фин¬ские школы.
В сельскохозяйственной школе Сиикасал-ми возле Липери было проведено
шесть курсов, последние — в январе-апреле 1944 года. На этих курсах
прошли обучение 80 человек. В 1942 году из Восточной Карелии на семинары
в Финляндию было отправлено три человека, в торговую школу в Куопио
восемь человек и в музыкально-балетную школу в Хельсинки три человека.
На основа¬нии непонятно кем сделанного выбора 15 молодых людей было
отправлено в земле¬дельческую школу в Иломантси. Были орга¬низованы
также другие курсы как в Финлян¬дии, так и в Карелии. Но они не
оказывали заметного идеологического влияния.
В народных школах стремились к панфиннизации, основной упор делали на
преподавание истории, географии, финского языка и религии. «Книгу о
Великой Финляндии» ис¬пользовали в качестве учебника истории и
географии.
При преподавании истории старались по¬казать, что советская
государственная система крайне слаба и что рюсся был и остает¬ся
вековечным врагом родственных финнам народов, постоянно подчеркивали
единство финнов и карелов.
Главная цель преподавания географии всецело укладывалась в два слова — «Вели¬кая
Финляндия», которые среди работников штаба военного управления
произносились беспрестанно. В самой Финляндии о Вели¬кой Финляндии уже
перестали говорить, де¬ятелям внешней политики это было просто
запрещено. Финны долгое время вели та¬кую игру. На оккупированной
территории произносилось взахлеб то, о чем нельзя бы¬ло говорить в
Хельсинки. И в то же самое время финское правительство распростра¬няло
по всему миру, что Восточная Карелия принадлежит Финляндии.
Религии финны придавали большое значе¬ние, поскольку заявляли, что
Финляндия воевала за свой дом, веру и отечество. Бого¬служения и в армии
занимали центральное место. Одной из самых действенных мер
антикоммунистического воспитания счита¬лось религиозное. Финские
священники, очевидно, хотели отсечь карелов от языче¬ства.
На основании полученных ими инструкций военные попы во время наступления
войск торопились окрестить карелов, как это де¬лалось при крестовых
походах. Комендант Военного управления в ноябре 1941 года ут¬вердил
новые правила крещения. Религиоз¬ные общины, как бы соревнуясь между
со¬бой, стремились заполучить как можно больше людей в свою веру. К
концу ноября 1941 года в лютеранскую веру окрестили 359 человек и в
православную — 454 чело¬века.
В национальных школах финский язык пре¬подавался как родной. Вепсам он
давался с трудом, так как финский и вепсский языки сильно отличаются.
Тема защиты страны была очень важной в обучении. Особое внимание
уделялось тому, что граница по Ладоге — Свири — Бело¬му морю является
природной. Защита стра¬ны являлась защитой Великой Финляндии.
Точка зрения советских историков на ор¬ганизацию образования финнами на
оккупированной территории соответствует дейст¬вительности. Морозов
пишет, что в деле идеологического воспитания оккупирован¬ного населения,
а особенно карельского и вепсского народов, школам придавалось большое
значение. Преследуя свои полити¬ческие интересы, Военное управление с
1941 года организовало школы для вепсских и карельских детей, а с 1943
года для рус¬ских. По мнению Морозова, 70 процентов русских детей
остались вне школы.
В марте 1942 года было организовано Уп¬равление по воспитанию молодежи,
кото¬рое в силу трудностей с продовольствием поначалу сосредоточило свое
внимание на создании сельскохозяйственных курсов и на воспитание финнов
и карелов. Сельскохо¬зяйственные кружки в какой-то мере помо¬гали
национальным семьям в улучшении их продовольственного положения.
Ненацио¬нальные опять были оставлены в стороне.
Воспитание, обучение, финнизация глав¬ным образом были направлены на
национальное население. Русские на протяжении первых двух лет оккупации
остались от все¬го этого в стороне по вполне определенной причине: они
были не нужны финнам. По¬пытки проявить человечность и внимание к
русскому населению и тем самым улуч¬шить его отношение к оккупационным
вла¬стям остались в большей части нереализо¬ванными. |