Судьба заключенных
В некоторых финских исследованиях ут¬верждается, что условия у
заключенных бы¬ли лучше, чем у находившегося на свободе населения. И
прежде всего потому, что о питании заключенных заботились
непосред¬ственно чиновники военного управления, заключенные получали по
той же норме, что и военнопленные. Правда, следует заметить, что питание
у военнопленных было неваж¬ное.
Для заключенных были установлены две ка¬тегории норм, с января 1942 года
— три. Нор¬ма А — для нетрудоспособных, норма В — для работающих и норма
С — для занятых на особо тяжелых работах и для больных.
Норма А, которую выдавали с августа по октябрь, содержала от 1500 до
2000 кало¬рий. В-норма осенью 1941 года была при¬мерно 2145, а позже
стала составлять 2500 калорий. Получающих норму В было очень мало. В
октябре 1942 года А-нормы были ликвидированы. Норма С все время была
2800 калорий.
Эти нормы были сносными, но в тяжелые времена из-за нехватки
продовольствия они существовали лишь теоретически, их просто не могли
выдавать. Дневной паек заключен¬ных не содержал и 2000 калорий. Это
под¬тверждается истощенностью заключенных и их высокой смертностью.
Некоторые источники сообщают о якобы большой заботе о здоровье
заключенных. За здоровьем наблюдали два финских врача и четыре
медсестры, в дополнение к ним девять русских фельдшеров, 25 медсестер,
три нянечки и санитара. В больницах концла¬герей в 1943 году было 231
больничное ме¬сто. За тот же период было проведено 6775 приемов больных.
Вне сомнений, какая-то забота о здоро¬вье заключенных была, поскольку
опаса¬лись эпидемии. У нас уже был печальный опыт эпидемий среди
военнопленных. В 1942 году в лагерях умерло 3536 человек.
Смертность была высокой, хотя охрана здоровья по отчетам была «удовлетвори¬тельной».
Лайне в своем исследовании пи¬шет, что в лагерях, по его предположениям,
умерло 4600 человек. Но достоверных све¬дений нет. Неизвестно, сколько
умерло в лагерях в 1941 году, и понятно, что в 1944 году уже не хотели
поднимать эти сведения.
По данным доцента Морозова, картина смертности выглядит несколько иной.
В ре¬зультате тяжелого принудительного труда, плохого питания, голода,
эпидемий и в ре¬зультате расстрелов погибло свыше 14000 советских людей,
или пятая часть оставших¬ся на оккупированной территории.
В беседе со мной в июле 1985 года Моро¬зов рассказал, что он имел в виду
не только концентрационные лагеря, а всю захвачен¬ную территорию, всю
Восточную Карелию. Морозов подчеркнул, что приведенные цифры
основываются на исследованиях по¬терь во время войны всем Советским
Сою¬зом.
На самом же деле мы не знаем, сколько советских людей умерло в наших
концлагерях, не знаем, сколько находящихся на сво¬боде людей умерло во
время войны, и не знаем, сколько карелов и вепсов, увезен¬ных в
Финляндию, осталось там по оконча¬нии войны.
Надо признать, что списки умерших шта¬бом военного управления составлены
край¬не небрежно.
На основании их можно сделать лишь очень приблизительные выводы, если
это вообще возможно.
Об именах умерших в концлагерях, датах их рождения и причинах смерти нет
никаких упоминаний. Некоторые из умерших зане¬сены в списки дважды,
другие не записаны вовсе. Из списков невозможно получить сведения о
количестве умерших. Сведения 1942 года еще как-то читаемы, но сведения
следующего года совершенно запутаны. Списки являются подтверждением
того, на¬сколько безразлично относились финны к заключенным.
На основании списков 1942—1943 годов можно сделать вывод, что главной
причи¬ной смертности были кишечные заболева¬ния. Если верить спискам, то
именно ки¬шечные заболевания стали причиной смер¬ти 40 процентов всех
умерших. По старос¬ти умерло 20 процентов, причем толкова¬ние старости
было очень своеобразным — к старикам относили 30-40-летних. От
сер¬дечных заболеваний умерло 20 процентов. Остальные — от цинги,
водянки, краснухи, брюшного тифа. Эти сведения, в связи с отсутствием
медицинского персонала, весьма приблизительны. Сведения о ро¬дившихся в
лагерях составлены с такой же небрежностью. В списках нашлись имена 276
детей и даты их рождения. Имена ма¬терей, а также фамилии отсутствовали
почти полностью или же были неясными. По сути эти тетради в черных
обложках для исследователя бесполезны. Они еще раз подчеркивали, сколь
мало внимания штаб военного управления оказывал заключен¬ным.
По тем же причинам, по которым самая высокая смертность среди
заключенных бы¬ла в 1942 году, в лагерях для советских воен¬нопленных
умерло наибольшее число военнопленных. Всего финнами было взято в плен
64 188 человек, а после войны вернули лишь 42 412. По сведениям военной
стати¬стики, в лагерях для военнопленных умерло 18318 советских людей. В
тот тяжелый и го¬лодный год по различным причинам умерло еще около 15
000 человек.
Писатель Эйно Пиэтола опубликовал в 1987 году заслуживающий внимания
труд «Военнопленные в Финляндии 1941—1944», в котором он на конкретных
примерах пока¬зывает, как обращались с военнопленными. В своем
исследовании Пиэтола говорит о 18 700 погибших военнопленных. Это число,
вероятно, точнее ранее названного, по¬скольку основано оно на
следственных до¬кументах.
Из советских военнопленных, взятых фин¬нами, погибло примерно 30
процентов, что является очень высоким показателем. Тако¬го показателя
достигли только Германия и Япония, а также, по сведениям немцев.
Со¬ветский Союз. В немецких концлагерях предположительно погибло три
миллиона советских военнопленных, а в советских — миллион немцев. По
советским сведениям, в плену у них погибло 404 финна. Советский Союз
вернул примерно 1930 военноплен¬ных, но о судьбе 3940 пропавших без
вести нет сведений.
Возможно, в это число входят и те, что остались на поле боя во время
отступления и были сразу же захоронены. Часть плен¬ных убежала, кто-то
женился и остался в Союзе.
После ухудшения стратегического поло¬жения Германии в июле 1943 года в
битве под Курском комендант военного управ¬ления Восточной Карелии решил
переиме¬новать заслуживающие дурную славу концлагеря в лагеря для
перемещенных лиц.
С его подачи Главнокомандующий фин¬ской армией маршал Маннергейм одобрил
сделанное предложение, и с 12 ноября 1943 года концлагеря были
переименованы. Так появились Петрозаводский, Святозерский и
Алавойненский лагеря для перемещенных лиц. Концлагерями остались
известные Кол-васозерский и Киндасовский дисциплинар¬ные лагеря.
Переименование лагерей не повлекло за собой никаких улучшений. Сделано
это было для отвода глаз, а не для улучшения условий заключенных. И
даже, как уже го¬ворилось ранее, наказания заключенных следующей весной
еще более ужесточились.
Об этом запоздалом переименовании лагерей писали лишь очень немногие и
ав¬торитетные исследователи, такие, как Антти Лайне. Официальные
историки, такие, как и Мерикоски, все время писали лишь о лагерях для
перемещенных лиц. Хотя бы этим способом хотели сохранить честь мундира. |