III.                   «Красивая кожа»

Ярл Свейн отправился на юг в Данмарк, а оттуда на восток в Свитьод к конунгу свеев и рассказал ему эти новости. Конунг Олав хорошо принял ярла и просил его остаться у него в Свитьод, но он хотел воевать летом в Восточном государстве, и так он и сделал. И когда наступила осень, он [уже] был на востоке в Кирьялаланде, отправился оттуда вверх в Гардарики, опустошая страну, заболел там и умер. Эйнар Брюхотряс отправился назад в Свитьод и был много зим в державе конунга свеев или в Нордхельсингьяланде, а иногда в Данмарке. Конунг Олав Толстый подчинил тогда всю Норвегию с востока от Эльва и на север до Гандвика. (Fagrskinna, 1902—1903, s. 154).

«Красивая кожа» — свод саг о норвежских конунгах от Хальвдана Черного по 1177 г. Автор свода неизвестен. Предполагается, что «Красивая кожа» была написана около 1220 г. исландцем, но в Норвегии, в Тронхейме — для (или даже по указанию) конун­га Хакона, сына Хакона. Две норвежские рукописи (А — первой половины XIV в., В—около 1250 г.) сгорели в 1728 г. За исклю­чением одного листа рукописи В, сохранились лишь восходящие к этим пергаменам бумажные списки.

Приведенный фрагмент почти дословно повторяет процитированный более ранний текст «Легендарной саги об Олаве Святом» и, по-видимому, основывается на последней или на общем для двух саг источнике. Помимо них, сведения о восточном походе ярла Свейна содержат еще семь памятников древнескандинавской письменности, но Кирьялаланд в них не упоминается[1].

На первый взгляд, в источниках царит известный разнобой. «История о древних норвежских королях» монаха Теодорика (1177—1180 гг.) и «Обзор саг о норвежских конунгах» (около 1190 г., перевод соответствующего фрагмента «Обзора...» см.: Рыдзевская, 1978, с. 41) при указании направления похода говорят о Руси (Ruscia и Gardar), «Легендарная сага об Олаве Святом» — о «Восточных путях» (um Austrvego), «Красивая кожа» — о. «Во­сточном государстве» (i Austrriki), «Круг земной» Снорри Стурлусона (около 1230 г.), три редакции написанной им же «Отдель­ной саги об Олаве Святом» (между 1220 и 1230 гг.) и «Большая сага об Олаве, сыне Троггви» (около 1300 г.) — о Восточном пути» (i Austrveg). И все же эти топонимы не противоречат друг другу. Дело в том, что древнескандинавская географическая номенклатура с корнем aust-претерпевала последовательное суже­ние своего значения. Если в скальдических стихах и рунических надписях (памятниках Х—XI вв.) этими топонимами обознача­лись любые территории, лежавшие к востоку от Скандинавии (Восточная Прибалтика и Беломорье, Русь, Византия и Италия), то в ранних королевских сагах (в их числе «История...», «Об­зор...» и «Легендарная сага...») — территории Восточной Прибал­тики и Руси, чаще — только Руси и, наконец, в поздних королевских сагах («Красивая кожа», «Отдельная сага...», «Круг зем­ной») — только восточноприбалтийские земли  (подробнее см.: Джаксон, 1988, с. 140—145). Однако эти наблюдения справедливы лишь по отношению к оригинальным текстам; в тех же случаях, когда идет заимствование из более раннего источника, не всегда происходит переосмысление каждого топонима исходного текста. Именно таким заимствованием из «Легендарной саги...» или ее архетипа, скорее всего, является топонимия перечисленных поздних королевских саг, упоминающих о походе Свейна. Таким обра­зом, «Восточный путь» и «Восточное государство» (термин более расплывчатый и реже употребляемый) в них могут покрывать как Русь, так и Восточную Прибалтику.

Где же Свейн и его люди провели лето и осень 1015 г.? Две наиболее ранние саги говорят только о Руси. «Легендарная сага...» и повторяющая ее «Красивая кожа» — о Кирьялаланде и Руси, а поздние королевские саги — вновь лишь о Руси, хотя одним из вероятных источников Снорри Стурлусона была «Краси­вая кожа». По нашему мнению, причиной исключения Кирьялаланда из маршрута Свейна в поздних королевских сагах явилось представление о неразделенности Кирьялаланда и Гардарики. Эта неразделенность прослеживается уже в приведенных фрагмен­тах «Легендарной саги...» и «Красивой кожи», где движение в пределах «Восточных путей» / «Восточного государства» из Кирьялаланда в Гардарики описывается при помощи наречия upp—«вверх (от побережья в глубь материка)», обозначающего, как правило, перемещение в границах одной страны. Употребле­нию источниками при указании объекта похода разных (но не противоречащих друг другу) понятий могло способствовать дей­ствительно двойственное положение Кирьялаланда и на западной границе Руси, и в Восточной Прибалтике. Для пояснения характера этой двойственности укажем, что Г. С. Лебедевым (1985, с. 185—189) выделены три зоны «географического пространства» норманнов на востоке — наиболее близкая и известная им при­балтийская, хорошо знакомая древнерусская и географически не­определенная «понтийско-византийская» (см. также: Мельникова, 1986, с. 50). Восточное побережье Финского залива и Приладожье находятся при этом в пограничье, в зоне взаимоналожения прибалтийской и древнерусской зон.

Объективной основой для объединения Кирьялаланда и Гарда­рики, в представлениях скандинавов, могло послужить включение земель корелы (наряду с землями других племен Восточной Прибалтики) в состав государственной территории Руси. Обстоя­тельства и дата распространения древнерусской государственной территории и дани на корелу не нашли отражения в источниках, но можно достаточно уверенно отнести этот процесс ко времени не позднее начала XI в. Под 1042 г. летопись сообщает о походе князя Владимира Ярославича на племя емь (тавастов) в центральные районы современной Финляндии (Повесть временных лет, ч. 1, 1950, с. 103)[2]. Поход, возглавлявшийся князем, безусловно, преследовал цель обложения населения государственной данью; косвенно он свидетельствует о том, что древнекарельская племенная территория в Северо-Западном Приладожье в это время уже находилась под древнерусским контролем, тем более, что поход был конным, и его маршрут не мог пройти мимо Северо-Западного Приладожья.