I.                   «История Норвегии»

На северо-восток простираются за Норвегию многочисленные племена, преданные (о ужас!) язычеству, кирьялы и квены, рогатые финны, и те и другие бьярмоны. Но мы не знаем точно, какие племена обитают за этими. Однако, когда некие моряки стремились проплыть от Ледяного острова[1] к Норвегии и встреч­ными бурями были отброшены в зимнюю область, где приби­лись между вириденами[2] и бьярмонами, где, как свидетельствуют, обретались люди удивительной величины и где была страна дев (каковые, как говорят, зачинают, попробовав воды)... (Historia Norwegix, 1880, р. 74—75).

«История Норвегии» — латиноязычная хроника, охватывающая историю норвежских конунгов с древнейших времен до 1115 г. Автор ее неизвестен. Хроника сохранилась в единственной рукописи середины XV в. Из предложенных многочисленных дат написания этого сочинения (с 1152—1163 по 1264—1266 гг.) наиболее   убедительной представляется датировка С. Эллехёя 1170-м годом, основанная на детальнейшем анализе «Истории Норвегии» в связи с хронологически и тематически близкими ей сочинениями (Ellehoy, 1965, s. 142—174).

Приведенный фрагмент происходит из географического введе­ния к хронике и описывает пограничные с Норвегией земли на севере Фенноскандии и их население. Квены (фин. kainuu, kainulaiset) — финское население прибрежной полосы у северной оконечности Ботнического залива (ср.: его русское название «Каяно море»), территории современной финляндской провинции Остерботния и, видимо, смежного района Северной Швеции (Мельникова, 1986, с. 209; Julku, 1986). «Рогатые финны» — жители Финнланда, в данном случае саамы (лопари). Г. Сторм, издатель «Истории Норвегии», полагает, что в ней на финнов перенесена ле­генда о сатирах (отсюда — «рогатые финны»), а на квенов — легенда об амазонках (ибо «Квенланд» можно перевести как «Страна дев»). «...те и другие бьярмоны» — жители Бьярмии, широко локализуемой на Восточноевропейском Севере (Джаксон, Глазырина, 1986, с. 7—14; Мельникова, 1986, с. 197—200). Обращает на себя внимание указание хроники на двучастность Бьярмии. Све­дения о двух частях этой страны имеются также в «Деяниях дат­чан» Саксона Грамматика (рубеж XII—XIII вв.). Объясняя эти сведения с привлечением ряда других источников, можно прийти к выводу, что два Бьярмаланда были разделены Белым морем и его Кандалакшским заливом, а суммарно охватывали всю западную половину Беломорья между реками Онега и Стрельна (или Варзуга) (Джаксон, Мачинский, 1988, с. 25—26).

Сведения хроники об этногеографии Северной Фенноскандии перекликаются с рассказами норвежца Оттара, изложенными в «Орозии короля Альфреда» конца IX в., — этот на 300 лет более ранний источник также упоминает квенов, финнов (терфиннов) и бьярмов (Матузова, 1979, с. 13—35). Однако присутствие древ­них карел в этом регионе впервые фиксируется «Историей Норвегии». Согласно контексту, кирьялов уже до 1170 г. встречали где-то вблизи областей расселения квенов и финнов, т. е. у се­верной оконечности Ботнического залива и, видимо, к северо-востоку от него. При этом речь должна идти о достаточно значительном массиве древнекарелького населения, по всей видимости, постоянно обитавшем на Севере (см. также ниже комментарий к «Саге об Эгиле»).