Корела и Русь

С. И. Кочкуркина

Публикация:

С. И. Кочкуркина, Корела и Русь. Ленинград, Наука, 1986.

ВОЕННОЕ ДЕЛО

Крепче будет муж в кольчуге,

Лучше в панцире железном,

В пояске стальном сильнее

Против этих чародеев;

В них ему не страшен худший

И сильнейший не опасен.

(12.221-226)

Сделал меч, какой хотелось,

И клинок был самый лучший.

Меч он золотом украсил,

Серебром отделал славным.

(39:89-92)

Яркой особенностью погребальной обрядности древних карел является присутствие в мужских могилах оружия: мечей, наконечников копий и стрел, топоров. Политическая обстановка, сложившаяся на границе со шведами, внутри-новгородские бури держали население Северо-Западного Приладожья в состоянии непрерывной боевой готовности. При первом же сигнале тревоги карел должен был взять меч, копье, топор и встать в ряды защитников своей земли.

Из 24 найденных железных мечей 14 датируются Х — XI вв., остальные — XII — XIV вв. В погребении Кекомяки-5 встречен меч длиной около 1 м с остатками ножен, кожи и дерева. Бронзовые навершие, перекладина и рукоять украшены густым растительным узором. Ближайшие аналогии этому мечу известны в Финляндии и Эсто­нии. Хорошо исследовано изделие из погребения Кеко-мяки-3. Длина его 96 см; железные перекладина, рукоять и навершие украшены растительным узором из серебря­ного дрота. На конце меча сохранился ажурный бронзовый наконечник, орнаментированный ленточным плетением, по контуру — грубыми рельефными линиями, с остатками деревянных ножен. Для того чтобы проследить невидимые глазу детали, в Фидляндии были сделаны рентгеновские снимки мечей. Выяснилось, что орнамент на рукояти, со­стоящий из прямых линий, штрихов, спиралей различного диаметра, образующих ленты аканта и пальметты, малый круг, лист и звезду, выполнен накладыванием серебряной нити, что создавало определенный эффект. Такой способ инкрустации зафиксирован в Центральной Европе с начала периода Меровингов (550—800)[1], известен он и на памят­никах Финляндии, Древней Руси.

Меч из могилы Суотниэми-1 имеет длину несколько более 1 м. Навершие и перекладина отделаны серебром, по которому нанесены растительный и спиралевидный ор­наменты. Лезвие с поперечными серебряными знаками разломано. Меч довольно близок изделиям периода викин­гов, но датируется не ранее XIII в.

Обоюдоострый меч из Кивиниэми примечателен аканто­вым орнаментом на рукояти; круглая, граненая, восьми­угольная головка меча из Куркийоки имеет изображение «мальтийского креста», выполненное медной проволокой.

Наконеяники копий представлены втульчатыми изде­лиями, аналогичными древнерусским. Имеются дамаскированный наконечник, у которого по краям была узорная стальная наварка, и великолепный образец широкого и мощного наконечника с короткой граненой втулкой, укра­шенной растительным орнаментом из серебряного дрота.

Наконечников стрел много. Срезни в виде расширяю­щейся к острию лопаточки наносили широкую и резаную рану коню или незащищенному доспехами воину. Некото­рые типы срезней занесены на Русь монголами. По всей вероятности, тесные политические и экономические связи древнекарельского населения с Новгородом обусловили появление южных типов стрел на западных рубежах Новгородского государства.

Коллекцию наконечников стрел дополняют плоские черешковые и ромбические без упора. Граненые броне­бойные черешковые наконечники появились тогда, когда распространились воинские доспехи: кольчуги, панцири и т. д., потому что обычными стрелами металлический доспех было невозможно пробить. Бронебойных наконеч­ников на археологических памятниках корелы собрано много, а вот о доспехах почти ничего неизвестно. В 1880 г. на Карельском перешейке (Ряйсяля) найдено несколько десятков железных пластинок, по-видимому, от панциря.

Совершенствование вооружения выразилось в появле­нии самострела и наконечников к нему, необходимых для пешего воина при штурме и обороне крепостей. Арбалетные наконечники были в основном втульчатыми («болты самострельные»), черешковых очень мало. Втульчатые могли иметь ромбическое сечение. На одном таком хорошего качества экземпляре есть схематическое изобра­жение человеческой фигуры. Пользовались воины также пирамидальными и наконечниками квадратного сечения. Длина их колебалась от 7 до 11 см, диаметр втулки — от 1 до 1.2 см. Один из втульчатых арбалетных наконеч­ников, подвергнутый металлографическому анализу, ока­зался сделанным из стальной заготовки. При его формовке отковывались отдельно перо и втулка; последняя привари­валась с помощью кузнечной сварки.

Топор был оружием рядовых конных и пеших воинов. Боевые топоры, принадлежавшие знати, инкрустирова­лись, являя собой пример художественного ремесла. Простые изделия использовались и в хозяйстве: земледе­лии, железообрабатывающем ремесле, строительстве и т. д.

Топоры-секиры с широким, равномерно расширяю­щимся тонким лезвием и длинными щекавицами (боко­выми выступами у обуха) имели на конце рабочей части наваренную полосу из другого, чем сам топор, металличе­ского сплава. Такие топоры, можно сказать, интернациональны: они известны на памятниках и Северной Европы с Х по XIV в., и новгородской Карелии.

Длительное время на большой территории были в упот­реблении и топоры с прямой верхней гранью, двумя ниж­ними щекавицами, пологим нижним вырезом.

Топоры с оттянутым книзу лезвием и двумя парами щекавиц (верхние короче нижних) появились в Центральной и Северной Европе еще в VIII—IX вв., в Финлян­дии использовались на протяжении IX—XII вв. У древних карел они бытовали и в более позднее время. У колуновидных, узколезвийных топоров — две пары щекавиц: верхние довольно короткие, нижние длинные, языкообразной формы. На финляндских экземплярах (на 14 из 70) между втулкой и лезвием проходят поперечные инкрусти­рованные линии. Такой топор с городища Паасо несом­ненно боевой; он небольшого размера, легкий и изящный, украшен двумя полосками цветного металла. На лезвии имеется круглое отверстие для привязывания к поясу. Позднее эти топоры превратились в колуновидные без щекавиц с трубообразным обухом. Их массовое распро­странение приходится на XII—XIII вв., но отдельные экземпляры доживали до XV в. На некоторых изделиях видны углубленные параллельные линии, но сама инкру­стация не сохранилась. Боевым является топорик-моло­ток с узким треугольным лезвием. Он близок древне­русским изделиям XII—XIV вв.[2].

К боевому снаряжению воина относятся пояса. Они были кожаными с концевыми пряжками, кольцами и раз­делителями, украшались прямоугольными орнаментиро­ванными бляшками, которые крепились бронзовыми штиф­тами. Аналогично создавалась перевязь меча, включавшая длинный кожаный пояс с пряжками и прикреплявшимися сверху бляшками. Широко использовались в ременных наборах железные, медные, изредка — оловянные и серебряные кольца. К ним подвешивались в специальных футлярах из бересты, кожи и ткани кремни, кресала, ножи и некоторые другие предметы. Берестяные футляры-кошельки украшались плетенкой.

В археологических материалах часто встречаются так называемые ледоходные шипы. У них круглая или оваль­ная в плане шайба, в центре которой заостренный четырех­угольный шип, а по бокам — вертикально расположенные пластинчатые концы. В Х — XVI вв. такие шипы были известны повсеместно. Существовали и другие ледоходные шипы: треугольные с тремя загнутыми под прямым углом остриями и двурогие. Они-то и крепились к обуви при хождении по льду и скалистым склонам. Простая и удобная форма изделий обеспечила им широкое распространение среди северных народов.

К конскому снаряжению кроме сбруи, от которой уце­лели пряжки, бляшки и удила, относятся подковы, подковочные гвозди и скребницы. Чаще всего использовались такие удила, у которых средняя часть состояла либо из прямых, либо из перекрученных стержней. Скребница для чистки коней сделана по технологии, при которой стальное лезвие наваривалось на железную основу.

Все рассмотренное вооружение, как видим, ничуть не хуже древнерусского, значит, древнекарельское войско было экипировано на уровне тогдашней военной техники.