|
Со введением реформации в Шведском королевстве в 1527 году начался самый
мучительный период гонений за веру Карельской окраины до — петровской
России, окончившийся лишь с падением могущества Швеции пред блестя¬щими
викториями Петра великаго под Полтавой и наконец у самаго порога только
что народившагося Петрограда - взятием Выборгской крепости. Пред
разбойническими набе¬гами нечестивых свеев — новых евангелических
христиан чистаго лютеранскаго исповедания совершенно бледнеют даже
мрачные ужасы крестовых походов шведов-католиков для обращения
карел-схизматиков в подданство Римскаго папы: до того зверонравными
представляются в особенности поголовныя избиения шведами-лютеранами
безоружных и беззащитных подвижников-иноков и старцев в колыбелях
карельскаго православия, карельских монастырях с их многочисленными
скитами в окружности Ладожскаго озера и в лесных трущобах нынешней
Финляндской северной Карелии, в Куопиоской губернии.
При введении реформации: в Шведском королевстве с его Финляндскою
областию, — во всей обширной русской Каре¬лии, составлявшей Новгородскую
пятину и имевшей своею территориею южную и северную Кексгольмскую
губернию (нынешния Выборгская и восточная половина Куопиоской губернии),
православие процветало уже 300 лет после окончательнаго крещения карел
при Новгородском князе Ярославе Всеволодовиче в 1227 году, так как
карелы уже до того вре¬мени давно состояли под владычеством Новгорода и
были расположены к принятию христианства . Новгородский архиепископ
Макарий в 1534—1535 годах, кроме цирку¬ляра своего от 25 марта 1534 года
ко всем игуменам, священникам и причтам в областях и погостах чудских,
ижорских и карельских, Ореховских и иных от Ингерманландии до Лапландии,
посылал своего домоваго иеромонаха Илию для двукратнаго
миссионерско-ревизионнаго объезда сих областей и погостов с целию
искоренения языческих суеверных обычаев и возстановления право¬славной
церковной обрядности, не поддерживавшейся как вследствие нерадения
священно-церковнослужителей так и главным образом вследствие обширности
и разбросанности сельских приходов, совершенному отсутствию в тогдашнее
время удобных путей сообщения и крайней недостаточ¬ности числа
священно-церковно-служителей. Причтам было предписано упомянутым
циркуляром преосвященнаго Макария, чтобы они по прибытии иеромонаха Илии
созвали всех православных, каждый в своем приходе. Народу следовало
внушить, дабы он тщательно и единодушно истребил огнем все языческие
жертвенники, священныя рощи и камни, знахарей же с их учениками
христанам следовало привести к о. Илье для увещания и наставления. По
истреблении всех языческих жертвенников священ¬ники должны были вместе с
о. Илиею совершить в храмах богослужение с водосвятием, затем
отправиться по деревням в свои приходы для окропления всех жителей от
мала до велика и их жилищ. Упорных и непослушных знахарей священники
должны были сдать под охрану сопутствовавшихъ о. Илье двух боярских
детей для доставления в Новгород на суд епископский и гражданский.
Преосвященнейший Макарий побуждал Карельских священников тщательно
совершать крестные ходы и тому подобные обряды, дотоле не совершавшиеся.
Преемник Макария преосвященный Феодосий, ревностный архипастырь
(1542—1551 г.) снова подтверждал от 15 января 1543 о совершении крестных
ходов в Карелии, а от 8 июня 1548 Вотской пятине об искоренении остатков
язычества.
В начале 16 столетия существовали следующие пра¬вославные приходы с
приходскими церквами и приписными к ним, а также монастыри с их скитами
и подворьями в нынешней Финской Карелии: Кексгольмский приход с
Воскресенским кафедральным собором в городе Кексгольме, двумя
приходскими церквами в слободе и тремя церквами монастырскими;
Саккольский приход с церковию во имя архистратига Михаила; Раутуский с
церковью во имя св. Василия Великаго; Куркиокский с церковию в честь
Рождества Пресвятыя Богородицы; Сердобольский с церковию во имя свят.
Николая Чудотворца; Иломанский с церковию во имя св. пророка Илии, и
Салминский с церковию в честь Воскресения Христова. При Куркиокской
церкви состояло восемь приписных церквей в деревнях: Лапинлакс, Терву,
Мигли, Тиурула, Вейеля (Хиитола и Ильнес) Самматлампи (иоухиа или
Париккала), Уукуниеми и Тюрья (Раутярви); при Сердобольской Никольской
четыре приписныя церкви в деревнях: Отчойс, Кидиле, Шуйстамо и Импилакс;
при Иломанской Ильинской церкви четыре приписных церкви: в Пялк-ярви,
Соанлакс, Тохмаярви и Либелиц.
Автору финской брошюры „Kreikan usko Suomessf" И. М. Салениусу, —
добросовестный труд котораго на основании данных Шведской и Финской
церковноисторической лите¬ратуры и архивов послужил главным источником
настоящей записки, — хочется предположить, что упомянутые обширные
приходы в течении 16 столетия напр. при архиепископе Макарии разделены
были на многие самостоятельные приходы. Кроме названных приписных
церквей, существовавших еще в 1589 году, известны Яконваарская церковь,
бывшая приписною к Куркиокской, Менчельская и Шуезерскиая церкви,
принадлежавшия к Сердобольской, и Лиексанская с Репольскою, бывшия
приписными к Иломанской Ильинской; все оне разрушены шведами раньше 1589
г.
Много было в Финляндской Карелии и монастырей православных, и все они
обезпечены были по милости боголюбивых князей Новгородских в 15 и 16
столетиях обширными земельными владениями, как видно из нижеследующаго
перечня по Финляндским архивным актам. Валаамскому монастырю
принадлежали подворье в Кексгольме, церковь и монашеское здание близ
Суванды, 34 деревни с 47 крестьянскими имениями в Саккола, 5 деревень в
Рауту, 7 деревень в Куркиоки и 4 опса в деревнях Порошки и Кимбола
Тиурульскаго прихода, с монастырскими построй¬ками и мельницею, 18
деревень в Сердобольском приходе с 10 опсами в деревнях Пароля и Отчойс
и монастыр¬скими постройками и 3 деревни в Иломанском приходе; в
окрестностях Каннанлахты Коудинской области Валаам¬скому монастырю
принадлежали соловарня, поля, рыбныя ловли и охотничьи усадьбы и т. п. —
Коневскому монастырю в тоже время принадлежали в Кексгольмском приходе 2
деревни, в Саккольском 32, в Раутуском 15 и Куркиокском 2, также
половина лососиной ловли в пороге Асила Тиурульскаго прихода а другая
половина жителям деревни Асила и др. — Церкви Никольского монастыря в
Кексгольме принадлежало 11 деревень в Саккольском приходе, 4 в
Кексгольмском, 5 в Раутуском и 2 в Куркиокском. Церквам Юрьевскаго и
Предтеченскаго монас¬тырей в Кексгольме принадлежали деревни в приходах
Кексгольмском, Раутуском, Куркиокском и Иломанском. Что в городе
Кексгольме действительно были монастыри, видно и из письменных актов
архиепископа Новгородскаго за 1534 - 1543 годы.
В Финляндском статс-архиве по отчетам о Кексгольмской губернии с 1580 по
1597 год значится, что в 1589 году состояли в означенной губернии
опустошенными следующие деревянные монастыри: один монастырь в Саккола,
Каннасаарский монастырь в Куркиоки, Гейнисемский в Терву, Валаамский в
Сердобольском приходе, Вайнильский в Мёнчеля, Кухасалоский в Либелицах и
Оружярвинский в Салминском приходе. Некоторые из упомянутых монастырей,
очевидно, были лишь скитами или под¬ворьями с церквами.
В таком цветущем состоянии находилось православие в Карельской окраине
до половины 16 в.! Вся нынешняя Беломорская, Олонецкая и Финляндская
Кярелия представ¬ляла одну нераздельную русскую область, не завоеванную
от иноземнаго государства, но исконную собственность России.
Православно-русские карелы с иными мелкими финскими племенами обрусели
уже раньше, при постепенных перекочовках от приуральских равнин и только
впоследствии, получив оседлость по соседству с ямью и иными фин¬скими
племенами, сохранившими свое финское наречие, познакомились и с этим
наречием особенно по просвещении своем православною верою, которая
раньше насильственнаго католицизма покорила их языческия сердца, — они
жили одною жизнию с русскими, обильно питаясь, напаяясь и согреваясь
чистою духовною пищею, веселящимъ сердце духовным питием и братскою
любовию приявших ангельский чин иноков и их русских
кормильцев-благодетелей, стекавшихся на богомолье в Карельския дебри,
процветавшия яко крин трудолюбием подвижников, верных заветам святых
основателей Карельских обителей: Сергия и Германа, Арсения, Александра
Свирскаго, Засимы и Савватая Соловецких и иных, ихже имена Господь
весть.
Что же сделала с этою Карельскою святынею новая иноземная Шведская
культура, принятая Шведским рикстагом в 1527 году и насильственно
водворенная в Швед¬ской Финляндии? Унаследовав от начала вождя
реформации революционную злобу к католицизму и ненасытную алчност к
церковным богатствам, святотатственно разграбив католичестая обители в
своем королевстве и поделив земельныя угодья этих монастырей между
вожаками грабительских отрядов, сии новые евангелические христиане в
овечьей шкуре ревнителей распространения чистаго евангельскаго учения
ринулись, как хищные волки, на растерзание православно-русских стад овец
Христовых в то самое время, когда обанкрутившийся вследствие потери
своих богатств католицизм полчищами ляхов бросился в самое сердце России
— Москву; „нечестивии свеи" ринулись на ближайшия Карельския святыни для
утоления своей алчности богатствами православно-русских карельских
церквей и монастырей. Овладев в 1580 Кексгольмом Шведы захва¬тили и
Валаамскую обитель, разграбили ее и убили более 80 иноков. Коневский
монастырь был также разграблен в 1577 г.; монахи и отшельники
разбежались. Когда шведы в 1594 году отступили, в прежние монастыри
опять собра¬лось малочисленное число братии. Но в 1611 г. полчища
де-ла-Гарди совершенно уничтожили Валаамский монастырь: малое число
братий скрылось с церковным казнохранилищем и ценностями в
староладожском Никольском мона¬стыре. Когда Шведы завладели и этою
местностию, убили они там несколько Валаамских иноков и отняли
церков¬ное казнохранилище; оставшиеся Валаамские старцы бежали в
Тихвинский монастырь; но там литовцы отняли у них остальныя сокровища.
Иноки Коневскаго монастыря бежали в Новгородский Деревяницкий монастырь.
Коневская оби¬тель оставалась в запустении до 1718 года.
В 1625 г. Валаамский остров сдан был в пользование частному
землевладельцу. В Сердобольском погосте упоминается в 1651 г. Валаамский
остров; когда на нем обитало 7 финнов-арендаторов; остров 14 октября
1651 г. сдан был в пожизненное пользование Нило Нилову Талпу. На
Коневском острове в то время был один жилец; принадлежал остров к
Пюхяярвскому погосту и 14 августа 1646 г. отдан, а 6 мая 1648 утвержден
в дарственное владение бухгалтеру Эрику Михельсону. По контракту вдова
этого бухгалтера и наследники получили Коневский остров в аренду на 5
лет; 2 августа 1694 г. дозволили им удер¬жать в аренде еще 6 лет. Валаам
в 1691 г. состоял в аренде у бургомистра Иогана Метер; в 1693 года у
Соломона Энберга.
После Понтусовских опустошений в опустевших имениях бояр и хуторщиков
стали селиться шведо-финны военные и крестьяне; актов, коими они
освобожда¬лись от податей на несколько лет, много выдавалось в 1587 и
1588 году. Таким образом лютеранское население стало смешиваться с
православным. Во времена русскаго владычества в Сакколе, Рауту и Рятсяле
было в общем 40 боярских дворов и 717 манталей земли. В 1589 г.
обитаемыми оказались только 14 боярских дворов, а земель 35 манталей. В
северной половине губернии опустошено было 2889 дворов: напр. весь
Салминский приход, Сорольский приписной, Мёнчельский и Суоярвский,
Лиексанский и Репольский.
В запустевших православных приходах образовались финско-лютеранские со
своими кирками: в Саккола 1616 г., Рауту и Пюхяярви 1631, Хийтола (Тиурула)
1637, Куркиоки 1638, Париккала 1638, Якимваара 1638, Импилахты 1638,
Сердоболе 1639, Салми 1639, Ряйсяля 1642 Каукола 1693, Ли-бери 1630,
Пиелись-ярви 1639, Нурмис 1651, Каави 1650, Кидес 1637, Ряяккюля 1700,
Кесялахты 1637, Уукуниеми 1691, Пялкярви 1637, Тохмаярви 1650,
Киихтелюсваара 1698, Иломанце 1653.
После Столбовскаго мирнаго договора со Швециею вся нынешняя Финляндская
Карелия и Ингерманландия отошла к Швеции. Таким образом древне русская
Карельская область разделилась, и западная половина ея подпала под
иноверное Шведское владычество, которое, не смотря на окончательное
завоевание и присоединение Финляндии в 1809 году в собственность и
державное обладание Империи Российской, тяготеет над нею и теперь — в
культурном отношении в смысле действительнаго и недействительнаго, но
признаваемаго местною гражданскою властию за действительное, подчинения
православной церкви иноверной граж¬данской власти, которая не зная
различия между канониче¬скими и гражданскими правами и обязанностями
святой Церкви считает и первыя входящими в область ея компетенции.
В виду этого поучительно будет взглянуть, как шведская государственная
власть обращалась во времена до петровской Руси со своими православными
подданными, перешедшими под ея владычество после Столбовскаго мира
вместе с Карельскою территориею.
Из актов видно, что когда шведы или финны убегали на русскую сторону и
там принимали православие, то их в случае возвращения в Швецию предавали
смертной казни чрез повешение за „отступление от своей христианской
веры". И в то же время шведское правительство прибегало ко всевозможным
мерам обращения православных в лютеранство. В Выборге учреждена была
кафедра лютеранскаго епископа. Этим сановникам Шведское правительство
вменило между прочим в обязанность надзор за церковною служебною
деятельностию и православнаго духовенства. Оно также предписывало им,
чтобы они назначали подходящих, лютеранских пасторов, которые ласкою и
прельщениями обращали бы народ и располагали бы православных священников
не исполнять своей „странной" церковной обрядности. В 1630 г. король
повелел, чтобы в каждый погост постепенно назначалось по одному
лютеранскому пастору и чтобы пра¬вославные каждое воскресенье
(впоследствии чрез воскре¬сенье) обязательно выслушивали финскую
проповедь в лютеранской кирке, хотя и в православном храме совер¬шалось
богослужение; лютеранский пастор впоследствии мог поступить преемником
православнаго священника по смерти последняго (Учебник Коскинена II стр.
194). Сопротивление православных имело своим последствием то, что
шведское правительство три года спустя (1633) обуздало свою ревность и
обещало оставить дела по прежнему. — Православным священникам, изучавшим
Лютеров катихизис, обещались награды, равно как и тем лютеранским
пасторам, кото¬рые говорили проповеди на русском языке, а также и тем
финским пасторам, которые могли переводить проповеди на русский язык. —
В правление Густава Адольфа пыта¬лись посредством распространения книг
знакомить с люте¬ранской верой православных. Голландский букволитейщик
Петер Зилов вызван был в 1618 г. из Германии в Швецию и получил от 14
февраля или апреля 1625 г. королевское полномочие на право русской
типографии в Стокгольме. В этой типографии отпечатано было два издания
финско-лютеранскаго катихизиса славянскими буквами (последнее издание
1644 г.) и два издания Лютерова катихизиса на славянском языке. Патриарх
Адриан по поводу этого отозвался: „Когда лютеране изобрели красивыя
славяно-русския буквы и перевели на славянский язык объяснения своего
лжеучения, издали они книги, ядом исполненныя; сперва один в городе
Несвияж (в Литве на берегу реки Уссы) в 1562 г., а потом другой
кратчайший в Стокгольме в 1628 г." — Что лютеров катихизис был переведен
по-русски, видно из просьбе Выборгскаго епископа Николая Магни
(1628—1632) о доставлении ему напечатанных по повелению Густава Адольфа
переведенных на русский язык катихизисов; он намеревался снабжать
таковыми определяемых в каждый погост православных священников и
лютеранских пасторов. Этот же катихизис издан был снова на русском и
шведском языке по ходатайству Бериуса в 1701 г. — Лютеранская пропаганда
двигалась медленно; многие из вновь поселившихся в древлерусския
местности лютеран напротив обращались в православие, хотя таковой
переход был воспрещен под угрозой смерт¬ной казни. Совращение в
лютеранство не всегда велось мягко: лютеранские пасторы побуждали
властей предприни¬мать насильственныя меры против „русских
идолопоклонников". — Каковы были отношения между обоими
вероисповеданиями в конце царствования Густава Адольфа, видно из того,
что в Кексгольмской губернии в 1630 г. было 17 православных священников,
6 лютеранских пасторов; 48 православных церквей, 8 лютеранских кирок.
В правление Христины Финляндским Генерал-Губернатором состоял дважды
Пеер Браге и за это время при¬нимались разныя меры правительством по
отношению к православным. Когда шведское правительство вознамерилось
отчуждит жителей Кексгольмской губернии на сколько возможно от русскаго
быта, помышляли еще при Густаве Адольфе в 1629 учредить для православных
в Карелии и Ингерманландии автокефальное церковное управление. В 1633 г.
Шведское правительство побуждало православных Кексгольмской губернии
послать кого-либо в Константино¬поль, чтобы патриарх хиротонисал в
митрополиты, а этот митрополит рукополагал бы уже в священники шведских
подданных. Но народ пожелал остаться в единении с Новгородом и там
поставлять для себя свя¬щенников. В Кексгольмской губернии также
следовали русскому календарю. Наконец шведскому правительству удалось
раздобыть назначеннаго Константинопольским патриархом архиепископа для
Ингерманландии. Но этот святи¬тель какими-то судьбами оказался в Абоской
тюрьме, как об этом сообщалось из Швеции в 1639 г. В 1638 г. Христина
постановила, чтобы в Кексгольмскую губернию назначались особенно
выдающиеся лютеранские пастора по мере открытия свободных вакансий при
православных церквах. Жители русских погостов однако не полюбили их, а
русские священники насмехались над финскими про¬поведниками. Погосты
желали впредь иметь священников из России, хотя этому и пытались шведы
препятствовать.
Пеер Браге и епископ Бьюг (1642—1656) были осо¬бенными ревнителями по
совращению православных. В 1639 г. русские священники пообещали Пееру
Браге изучать Лютеров катехизис; он со своей стороны обещал каж¬дому по
3—4 бочки зерна на пропитание. В 1640 г. уже 15 священников, дьячков и
их сыновей знали катихизис наизусть. Браге пристроил по одному
священнику из знающих по-фински в каждый погост, назначил на содержание
каждому по опустевшему хутору и 12 бочек жита; тогда имелось в виду
также разделить слишком обширные приходы. В 1641 г предписано было
Нюэнскому препозиту Генрику Фатебуру содействовать препозиту
Кексгольмской губернии делом и словом в том, чтобы пра¬вославные
успешнее могли изучать финский катихизис. — Из православных священников
того времени особенно отличался Иоаким Терентъев. Когда вследствии
постановления гофгерихта его подвергли экзамену в Абоской люте¬ранской
консистории, состоял он уже 20 лет священником. Мауну Нюрод вызвал его
изъ Нейстамо в Уукуниеми, потом Куркиоки, где граф Браге в 1641 г.
обещал предоставить ему место настоятеля, а сыну его место дьячка в
Куркиоки; граф поручил ему также надзор за другими русскими
священниками, чтобы они добросовестно изучали катихизис финской печати и
научали своих слушателей. Терентьев был до того склонен к лютеранству,
что он соглашался принять новое посвящение от Выборгскаго епи¬скопа. Но
народ возненавидел его за то, что он пытался обучать лютеранской вере и
финскому катихизису, напеча¬танному русскими буквами. На него взвели
всяческия обвинения, и он попал под суд, хотя шведы потом и возвратили
ему сан. — Из этого примера видно, что не ВСЕ попытки совращения в
лютеранство пропадали даром, хотя граф Браге в конце 1630 годов и
сетовал на то, что русская закваска в Кексгольмской губернии действует
все более и более сильно, а не слабеет.
Карл Х Густав назначил в 1654 г. Кексгольмским и Ингерманландским
генерал-губернатором Густава Горна; ему предоставлено право снабжать
казенными землями в 1/4—1/2 обса (40—80 десятин) и казенным зерном тех
из православных священников, которые обучали своих прихожан Лютерову
катихизису.
Военный поход при Карле Х в Финляндии имел важное значение и в
религиозном отношении. Произведенныя этим набегом опустошения и
свирепость шведских солдат имели своим последствием то, что в 1656—1657
годах из Кексгольмской губернии выселилось в Россию 4,107 православных
семейств, где тогда как и раньше в 16 столетии карелам давались земли.
Многие к тому же убиты во время войны. На опустевшия пепелища
посе¬лились финны-лютеране из других частей Финляндии, так что
лютеранское население стало преобладающим в Кексгольмской губернии,
каковым осталось и под русскою властию.
Карл XI подтвердил в 1662 и 1664 годах теже права, какия предоставлены
были православным и Густавом Адольфом. Между Русским и Шведским
правителсьтвами происходили сперва переговоры об устройстве управления
православными приходами в Карелии; в 1685 г. снова возстановлено было
карельское викариатство при архиепископе Новгородском. Викарий назывался
теперь епископом Карельским и Ладожским; жили викарии в каком либо из
Новгородских монастырей. Первым Ка¬рельским епископом был на этот раз
Леонтий; его переместили в 1690 г. После 18 летняго промежутка
викариатством заведывал 1708—1712 архимандрит Иоиль; за ним следовал
1714—1723 Аарон. — При Карле XI и ХII также не было недостатка в мерах к
совращению православных в лютеранство.
Мысль, выраженная Шведским правительством в одном письменном акте 1640
г., что „православные должны быть терпимы и допускаемы только на
некоторое время", выд¬вигалась и теперь на вид, хотя и действовали
осторожно. В 1698 г. Выборский епископ Лаурбехиус проектировал, чтобы
отправление православной веры и пребывание русских священников
совершенно воспрещено было в Финляндии, так как при русских церквах
будто бы практиковалось пьянство и лютеране посещали сии церкви. Но
канцеляр коллегия не одобрила этого проекта, как не согласнаго с мирным
договором и могущаго вызвать войну. Обращать в лютеранство
предоставлялось добром, но не насилием. Позднее Выборгская консистория
опять запрашивала, нельзя ли принуждать к принятии лютеранства тех из
православных карел, которые говорят по фински и родились в Карелии.
Прежние мирные договоры имели будто бы в виду только российских
уроженцев говорящих по русски. — В то время обсуждались также вопросы,
все ли жители окраины произошли от прежних Российских подданных и,
следов., имеют право пользоваться предоставленною Густавом Адольфом
свободою отправления своей веры? Были ли новопоселенцы изначала
православными или же лютеранами? Король ответил на это 3 января 1701 г.
следу¬ющее: Карл XI в 1684 вследствие жалоб Шведским посланникам в
Москве на притеснения православных в Ингерманландии, воспретил
употребление угроз, навязываний и насилий, но не степеннаго прельщения.
Следовательно король постановил в 1701 г., чтобы с говорящими по фински
православными в Карелии обхо¬дились также мягко, как и с говорящими по
русски, и никоим образом не вынуждали бы их к бегству, а обращались бы с
ними согласно с постановлениями короля. По одержании победы Карл ХП
освободил от части налогов тех, кто желал перейти в лютеранство, но
война изменила все. В 1702 г. в январе король повелел Нарвской,
Выборгской, Ревельской и Пернаской консисториям чинно обращать
православных в лютеранство. Пасторы, как видно и из прежних примеров,
пытались побуждать шведское правительство к мерам насильственным
осо¬бенно в отношении говорящих по-фински православных, но политическая
мудрость побуждала королей к умеренности.
Основание Петрограда Петром Великим, затем Пол¬тавская победа,
низложившая навсегда недолговечное могу¬щество Швеции, воскресили у
многострадальных русских в Шведской окраине новой Петровской Руси
светлыя надежды на избавление от постоянных воинских набегов неспокойных
соседей-шведов, а в шведах — благого¬вейный страх пред русских орлом.
Эти надежды и страх возобновили в памяти трогательную легенду,
сложившуюся во времена несчастнаго столбовскаго мира и ходив¬шую из уст
в уста в 1619 году: два святых мужа, скончавшиеся года за два перед тем,
возстали из своих гробов и предсказали от имени Божеяго, что русские
пере¬двинули бы свою границу в Або, если бы, не смотря на Столбовский
мирный договор, пошли снова войною против шведов. Пророчество это стало
сбываться, когда 14 июня 1710 г. взята была Петром Великим Выборгская
крепость, одержана 27 июля 1714 г. первая морская победа Петровскимъ
„флотом" над Шведским у Ганге, а в 1721 г. заключен после Абоскаго
Нюштадский мир, возвративши России Выборгскую губернию, открывший для
русских кораблей Балтийское море и украсивший праздничную минею
Российской церкви красноречивою и умилитель¬ною викториальною службою на
перенесение мощей св. благовернаго и великаго князя Александра Невскаго
и на Нюштадский мир. В песнопенях этой службы возносится благодарение
Господу, „миром вожделенным пределы Российския оградившему и корабли
Российскими море Балтийское укра¬сившему".
С возвращешем Выборгской губернии к России, от которой эта часть
древле-русской Карелии отторжена была по Столбовскому договору, другая
часть ея — северная осталась под шведским владычеством до окончательнаго
покорения Финляндии в 1809 году. В церковном отношении управление
православными приходами, как вновь отвоеванной, так и оставшейся под
Шведским владычеством Карелии подчинено было Новгородской архиепископии,
хотя в 1742 основана была Петербургская епархия и некоторыя части
Финляндии в прочих отношешях принадлежали к Петер¬бургской губернии. Лиш
в 1764 г. вошли в состав Петербургской епархии округи Выборгский,
Нейшлотский, Фридрихсгамский и Вильманстрандский. Викариев Новгородских
звали по 1759 год епископами Карельскими и Ладожскими, а после того —
Кексгольмскими и Ладожскими. Епископом Кексгольмским состоял в 1761—1763
и святитель Тихон Задонский. После него состоял викарием всего один
месяц Иннокентий Нечаев. Затем кафедра епископа Карельскаго была
перенесена в Олонец.
Хотя Русское правительство после Нюстадтскаго мира и не употребляло
принудительных мер в религиозном отношении, тем не менее новые
православные приходы открывались в „старой Финляндии" западнее прежней
Орешковской границы. В 1786 г. было в Выборгской губернии по одной
церкви в каждом городе и 8 сельских приходов.
Валаамская и Коневская обители были возстановлены. Чудным действием
промысла Божия представляется воз-становления Валаамской обители после
ея совершеннаго уничтожения в 1611 году. Самое место обители, как мы
видели, сдавалось в аренду крестьянам, а потом шведам-чиновникам. От
прежняго Валаама не оставалось ничего, кроме сокрытаго под спудом
сокровища — св. мощей первооснователей обители преподобных Сергия и
Германа. Но и это сокровище подвергалось опасности поругания со стороны
фанатичных шведов-лютеран, ругав¬шихся над могилою святых и помышлявших
извлечь преподобных угодников из под спуда на всенародное позорище..; но
они были наказаны от Всевышняго за презрение святыни. Это обстоятельство
внушило архимандриту Тихвинскаго монастыря Макарию повергнуть на имя
Российских самодержцев следующее прошение:
„Милостивые Государи Цари и Великие Князи Иоанн Алексеевич, Петр
Алексеевич, всея Великия и малыя и белыя России Самодержцы, пожалуйте
нас богомольцев своих; не дайте, великие государи, тех святых Германа и
Серия Валаамских, паче же и Россйских древних, преславных чудотворцев,
чудотворным их мощам у проклятых лютор, в поругании быть; повелите,
государи, те святыя мощи с того Валаамскаго острова от их люторскаго
поругания пренести в свое царское богомолие Пресвя-тыя Богородицы
чудотворнаго Ея образа Одигитрии в Тихвин монастыр, дабы они, проклятые
люторы, тем не возносилися и святым нашим поругания не чинили, и за сие
бы от окрестных государств, которые ныне состоят в благочестии и
содержат закон греческий, поношения и укоризны не было; паче же
премудрый Господь Бог, за сие им люторам на святыя наше попущение, на
нас праведнаго своего гнева не послал. Воистину, великие Государи, тии
святые Герман и Сергий, Валаамские чудотворцы, преславные, еще живи быша,
и тогда прорицаху настоящая и будущая, яще о сем, великие Государи,
сотворите прилежное радение, дабы тех святых Германа и Серия Валаам¬ских,
паче же и Российских православных Чудотворцев, многочудесныя их мощи от
проклятых лютор в пору¬гании не были. За сие же вашу государскую благую
ревность и за прилежное тех святых Германа и Сергия чудотвор¬цев о вас
молитвы, подаст вам Господь Бог милость Свою и покорит вам вся враги,
востающия на Православ¬ную нашу Христианскую веру, под ноги ваша, о сем
молим вас милостивых и премилостивых великих Госу¬дарей. Мы, богомольцы
ваши, и милости просим великие Государи Цари смилуйтесь".
Перенесения мощей не состоялось. Вместо того архимандрит
Кирилло-Белозерскаго монастыря Иринарх поверг императору Петру Первому
чрез его любимца князя Меньшикова доклад о возстановлении Валаамскаго
монастыря на прежнем его основании. Последовал в 1715 г. указ Императора
о возстановлении монастыря. На щедроты царския и доброхотныя
пожертвования русских благотворителей обитель постепенно устроилась,
расширилась и разцвела, служа оплотом православия для подверженной
влиянию лютеранства Карелии, центром обрусения, кормилицею для беднаго
населения прибрежных жителей, святым местом, привлекающим множество
паломников, приютом трудолюбия для подрастающаго поколения приладожскаго
сельскаго населения.
По возсоединении Выборгской губернии с Россией, как церковная, так и
государственная власть упустила из виду весьма важное обстоятельство в
духовном быте православнаго населения сельских приходов, как в этой, так
и оставшейся под Шведским владычеством северной части Финляндской
Карелии. В Шведском королевстве давно уже действовала церковная
протестантская школа. Для обучения же православного населения грамоте не
при¬нималось со стороны православной церковной; власти почти никаких мер
до половины ХIХ столетия. За это время финско-лютеранская культура
проработала 300 лет и успела глубоко пустить свои корни в народную
среду; а по этому в половине XIX в. обучать русской грамоте в большей
части сельских приходов в Финляндии оказалось уже поздновато, ибо
население успело офиниться. К русской культуре оно привязано было лишь
безсознательною при¬вычкою к православной церковной обрядности.
Церковное богослужение, совершаемое на непонятном для народа языке,
служило единственным средством просвещения народной массы православной.
Но и этою привязанностию не воспользовалась вовремя православно-русская
власть, чтобы посредством русской церковной школы насадить за¬чатки
просвещения в сердцах православной детворы в то доброе время, когда
протестанско-финская культура в Финляндии имела еще характер
исключительно церковный и не успела развить в народе национальнаго
сознания. Не надо забывать, что Шведское правительство по введении
реформации в Шведском королевстве до окончательнаго покорения Финляндии
в 1809 г. стремилось к тому, чтобы ошведить финскую народную массу. В
виду этого общеобразовательныя школы существовали только в финляндских
городах и исключительно шведския. На финском языке не разрешалось
печатать никаких других книг, кроме самых необходимейших духовных. Из
прочих областей знания по фински печатались лишь правительственныя
сообщения и публикации административных вла¬стей. Права родного языка
финскому народу дарованы уже русскою государственною властию, а финская
народная школа получила свое бытие благодаря той же власти только с 60-х
годов XIX столетия.
Первое распоряжение со стороны православной епархиальной власти о
немедленной организации детских школ грамоты появилось в 1844 г. в виде
циркулярнаго указа. Толчком к такому распоряжению послужил очевидно
Всеподданейший отчет Куопиоскаго губернатора, в коем сооб¬щалось, что во
вверенной ему губернии в двух православных приходах Иломанском и
Либелице-Тайпальском проживает до десяти тысяч православных, вовсе не
знающих русскаго языка и совершенно не понимающих совершаемаго на
церковно-славянском языке богослужения. Вследствие этого же толчка
введено было при С.-Петербургской Духовной Семинарии преподавание
финскаго языка, препода¬вателю котораго, лютеранину Фриману поручен был
св. Синодом и перевод богослужебных книг на финский язык. Из
многочисленных переводов его отпечатаны были на средства св. Синода
Филаретовский пространный катихизис, служебник, часослов, краткий
требник с опущением таинства елеосвящения, чины молебных пений,
воскресная служба 1-го гласа, сокращенная праздничная минея. Преемником
Фримана по кафедре финскаго языка и переводчика богослуженых книг
состоял с 1872 г. бывший настоятель Иломанской Ильинской церкви,
священник о. Иоанн Альбинский.
После циркуляра 1844 г. во всех почти сельских приходах Финляндской
Карелии: стали устраиваться преиму¬щественно при церквах русския школы
церковнаго типа на местныя средства. Учителями в этих школах состояли
преимущественно дьячки. Самою образцовою школою такого типа была без
сомнения школа при Салминской церкви, ибо в ней завершался курс
образования изучением церковно-славянскаго часослова. Кроме этих
постоянных школ существовали по образцу лютеранских финския передвижныя
школы. Такая школа, одна на весь обширный приход, с двухнедельным
пребывашем в каждой деревне, существовала напр. в Иломанском приходе до
1888 г. Учитель этой школы карел Феодор Строганов доживает свой век и
теперь при Иломанской церкви в должности могильщика и церковнаго
сторожа, получая малень¬кую пенсию от финской казны за свою
продолжительную педагогическую деятельность.
В 70-х годах минувшаго столетия тянулась около 20-лет переписка св.
Синода с Императорским Финляндским Сенатом по делу об устройстве в гор.
Сердоболе или русской учительской или духовной семинарии в связи с
вопросом об организации начальных сельских школ по Высочайше
утвержденным в 1876 г. правилам для школ в инородческих местностях.
Переписку эту можно назвать первою и единственною культурною борьбою
право¬славно-русской культуры с национально финскою-лютеран¬скою.
Победительницею вышла последняя: в Сердоболе открыта была в 1880 г.
финско-лютеранская учительская семинария с православным преподавателем
Закона Божия на финском языке для православнаго меньшинства учащихся —
будущих учителей финских народных школ. Вопрос же об организации
сельских начальных школ разрешился изданием Высочайшаго постановления от
5-го Марта 1883 г. об устройстве передвижных и постоянных детских школ с
утверждения губернатора подлежащей губернии по ходатайству
церковно-приходскаго собрания прихожан данной церкви. Содержание этих
школ всецело возлагается на прихожан каждой церкви. Первый пункт сего
постановления требует, чтобы язык преподавания в сих школах
сообразовался с языком большинства насе¬ления даннаго прихода.
Одновременно с сим постановлением издано и постановление о православном
духовенстве в Финляндии. Первым параграфом этого закона требуется, чтобы
в священно-церковнослужители впред назначались лица, обла¬дающия
достаточными познаниями и навыком в местном языке преобладающем в
приходе.
Таким преобладающим языком населения финнами-националистами признается
во всей Финляндской, Олонецкой и Беломорской Карелии язык финский. В
действительности же оказывается, что за исключением двух приходов
Фин¬ляндской Карелии — Тайпальскаго и Иоэнсускаго во всех прочих
приходах этой Карелии, не говоря уже об Оло¬нецкой и Беломорской таким
преобладающим языком является Карельский с большим или меньшим
преобладанием русскаго элемента, так что большинство карел, не изучившее
финскаго языка в финской народной школе, не понимает финской
литературной речи, и карельской детворе финская народная школа
навязывает изучение финскаго языка. Существованием карельско-русскаго
наречия объясняется отчасти и то обстоятельство, что чисто карельское
население предпочитает русския школы финским и совершение богослужения
на славянском или же карельском языке. Таким отношешем к русской школе и
богослужении на церковно-славянском языке особенно отличается
большинство населения самаго многолюднаго Салминскаго прихода. В
остальных же приходах, кроме Шуэзерскаго, успел уже привиться финский
богослужебный язык за невозможностию иметь круга богослужебных книг на
карель¬ском наречии.
В силу Высочайшаго постановления от 5-го марта 1883 о детских школах в
православных сельских при¬ходах Финляндии стали устраиваться при
материальном содействии Свят. Синода, Сената и на местныя приходския
средства постоянныя и передвижныя школы с преподаванием на финском
языке. Предусмотрительные националисты-финны не упустили случая
обезпечить означенным постановлением и характера подготовки учащих для
пра¬вославных церковно-приходских школ: сии учащие должны быть
чистокровные финские граждане. Подготовка им должна быть произведена в
финско-лютеранской народной школе, и закончиться на одногодичных
учительских курсах при сердобольской же учительской семинарии,
устроенных для подготовки учащих в передвижных как лютеранских так и
православных школах. На этих учительских курсах православным
воспитанникам и воспитанницам преподается только Законъ Божий
православным Священником, состоящим Законоучителем для православных
учащихся и в учительской семинарии, все же остальное им преподают
финны-лютеране.
Довольно частою сетью постоянных и передвижных детских школ покрыта вся
финляндская православная Карелия и эти школы для большинства
православной детворы особенно в северной части Карелии — приходах
Иломанском, Иоэнсуском и Тайпальском служат единственными школами. В
финско-лютеранския народныя школы, не смотря на быстрое развитие сети
этих богато устроенных и дорого стоющих для беднаго населения школ,
православные роди¬тели не охотно посылают своих детей да и большинство
беднаго безземельнаго населения, которое в общинах северной Карелии
составляет 70 %, предпочитает народной школе свою одномесячную
передвижную церковную школу. Так напр. в Иломанском приходе с населением
в 4000 человек обучается в девяти детских школах свыше 300 человек, а в
десяти народных школах, из которых одна с большинством православных
учащихся в местности почти с исключительно православным населением,
обучается всего на всего до 40 человек православ¬ных детей.
Детския православныя постоянныя и подвижныя школы считаются
подведомственными епархиальному начальству, в народных же школах
наблюдению этого начальства подлежит лишь преподавание Закона Божия. Но
и над подве¬домственными епархиальному начальству церковно-приходскими
детскими школами тяготеет инспекция гражданско-лютеранская, поставляемая
финляндским Главным Училищным Управлением с утверждения Императорскаго
Финляндскаго Сената. Эта инспекция является со стороны
финско-лютеранскаго правительства в виде дани с право¬славных за
отпускаемую из финляндских казенных средств субсидию в размере 12,000
финских марок на вознаграждение учащих в церковных школах. До 1899 года
таким инспектором над православными детскими школами состоял лютеранин,
— окружной инспектор народных школ. Но после того по инициативе
епархиальнаго начальства был таковым инспектором назначен был
православно-русский, получивший образование в С.-Петер¬бургской духовной
академии. Должность православнаго инспек¬тора, замещенная к тому же по
протекции русскаго Генерал-Губернатора Н. И. Бобрикова лицем не „финляндскаго
подданства", считалась финляндскими государственниками „беззаконием" на
ряду с прочими „беззакониями" бобриковскаго режима, „лихолетья". По
этому во время „великой забастовки" осенью 1905 толпа сердобольских
экспроприаторов демонстрантов, осадив квартиру русскаго инспек¬тора,
приказала ему удалиться из страны в течение 48 часов. По возстановлении
„законности" Финляндское пра¬вительство почему-то не постаралось
уничтожить „незакон¬ности" существования православнаго инспектора, но
назначила на эту должность своего гражданина — финляндскаго подданнаго
ныне заштатнаго священника А. Садовникова, в полной надежде, что он
уничтожит введенныя его предместником „беззакония" в школах. Первым
таким „беззаконием" оказался русский язык, введенный епархиальным
начальством в большинстве подведомственных ему пра¬вославных детских
школах в виде особаго предмета. Новый инспектор устроил собрание учащих
в дет¬ских школах и пригрозил лишить вознаграждения от финской казны
тех, которые дерзнут преподавать этот предмет; так как распределение
отпускаемаго фин¬скою казною пособия на детския школы зависит от этого
инспектора, а от епархиальнаго начальства тре¬буется лишь отзыв на его
проект распределения. Церковно-приходския школы с преподаванием на
русском языке совсем лишены пособия от финской казны.
Для религиозно-нравственнаго просвещения православ¬наго населения
Финляндии в духе православной церкви заботами епархиальнаго духовенства
и русских ревнителей православия учреждено было в 1884 году Финляндское
Православное Братство в имя карельских первопросветителей преподобных
Сергия и Германа Валаамских Чудотворцев. Первоначальною целию Братства
состояло издание преимущественно на финском языке книг и брошюр
религиозно-нравственнаго содержания. С 1896 по 1908 год Братством
издавался духовный иллюстрированный ежеме¬сячный листок под названием „Aamun
Koitto" (Утренняя Заря). К сожалению, как книгоиздательство Братства,
так и Листок страдали и страдают отсутствием всякой систе¬матичности,
так что прочитав все издания Братства пра¬вославный финн не в состоянии
дать полнаго ответа на вопрос: „что есть православие". Впоследствии
устав Брат¬ства был расширен относительно способов, коими достигается
православное просвещение народа: положено всеми способами достигать этой
цели и книгоиздательством и устройством церквей, и вспомоществованием
недостаточных православных учащихся, и поддержкой развития церковнаго
пения среди народа.
В 1889 г. учреждена была свят. Синодом перевод¬ческая комиссия по
переводу богослужебных книг и учебников на финский язык с жалованьем
старшему члену ея (2500 р.) и полистной платою за переводы. Хотя эта
комиссия существует уже 21-й год, но перевод богослужебных книг
подвинулся еще слишком мало: из всей обширной богослужебной книжности
переведены и изданы в нотном переложении лишь песнопения и то только
избранный воскреснаго октоиха и литургии; служб на двунадесятые
празд¬ники, великий пост, праздники великим святым, разных акафистов и
т. п. в переводе еще не имеется (допоследняго времени не был переведен
даже тропарь преподобным Сергию и Герману).
Для духовнаго призрения православных жителей, разбросанных по разным
уголкам Финляндскаго края единич¬ными семьями и малыми группами в
дальнем разстоянии от храмов, учреждены по закону от 5 марта 1883 года
так назы¬ваемые походные причты, коих в настоящее время имеется всего
три с местожительствами в Таммерфорсе, Улеаборге и деревни Соанлахти при
местной Церкви-школе, приписной к Шуйстамской приходской церкви.
Походные причты точнее было бы называть окружными миссионерами, а округа
их — миссионерскими округами. Первый округ — Таммерфорский включает
Финляндския губернии Тавастгускую, Або-Бьернеборгскую, Нюландскую и
Вазаскую; второй — Улеаборгский — Улеаборгскую и небольшую часть
Куопиоской; третий — Соанлахтинский — Выборгскую, Куопиоскую и С.
Михельскую. Разъезды свои дважды в год по округам походные причты с
походными церквами совершают по утверждаемому Императорским Финляндским
Сенатом ежегодно составляемому и представляемому епархиальному
начальству маршруту или списку местностей, подлежащих посещению.
Содержание этим причтам, прогонныя и суточныя во время разъездов
производится из Финлядских казенных сумм.
Быстро развивающаяся финско-национальная культура вредна для успехов
православия не ради только своего протестантизма, как вероисповедания, а
и вследствие враждебнаго России и всему русскому политическаго элемента.
Такой храктер финской культуры народился в момент возстановления так
называемой „Финляндской государствен¬ности" дозволением открыть в 1863
году сейм Земских Чинов Фпнляндии. С того времени стало развиваться
ложное учение об особом Финляндском Государстве, состоящем лишь в личной
унии с Империею Российской в лице Монарха, совмещающаго с правами
неограничен¬ного Императора и Самодержца Всероссйскаго ограниченную
Шведскою формою правления 1772 г. и Актом Соединения и Безопасности 1789
года власть великаго князя Финлянд¬скаго. По учению финляндских
государственников в финляндском государстве существует даже особое
финляндское подданство, особое от подданства Российскаго, вследствие
чего несостоящие в финляндском подданстве русские не имеют в Финляндии
никаких политических прав. В вероисповедном отношении, хотя по
церковному уложению переход из лютеранства в другия вероисповедания и не
воспрещается в силу присущей протестантизму идеи сво¬боды, но русская
вера, православная, признается финлянд¬скими государственниками опасною
для целости Финляндскаго Госуарства и православные поэтому почитаются в
Фин¬ляндском смысле „политически неблагонадежными". Эта
„неблагонадежность" особенно за два последния десятилетия русских
объединительных реформ в Финляндии выра¬зилась в сочувствии
православнаго населения этим реформам и совершенной апатичности к
подпольной деятельности агентов финляндской крамолы в виде ли то
собирания у населения подписей под массовые адреса, снаряжении „великих
депутаций" или распространения подполь¬ной политической литературы.
Православных без различия национальности лютеране и прежде называли
ругательскимъ словомъ „ryssa" — русский, а в последнее время — время
быстраго подъема в народе национальнаго сознания этим прозвищем
финны-лютеране, просветители, имеют в виду развить у православных финнов
национальное чувство. Аналогично с этим и православную веру
про¬пагандисты финскаго национализма называютъ „русскою верою" — не
национальною, а свою немецкаго происхождения Лютеранскую веру называют
„финскою" — национальною.
Для превращения „политически неблагонадежных" православных карел
лютеране домогались всячески обра¬тить их прежде всего в лютеранство. С
этою целию чрез местные лютеранские церковные соборы и через сейм
подавалась неоднократно петиция об отмене закона, воспрещавшаго выход из
православия. Наконец эти хлопоты увенчались успехом: по даровании в 1905
г. вероиспо¬ведной свободы во всей Империи, последовала в 1906 г. также
отмена запретительнаго постановления в Финляндии. Для финляндских
политиканов открылся кругозор несра¬вненно шире, чем они ожидали. Если
во времена Шведскаго могущества шведы покушались отвоевать у России всю
Карелию и Мурманский берег; если Финляндские государствен¬ники в былые
годы входили чрез сейм свой с просьбою уступить Финляндии взамен взятаго
русскою казною клочка земли в Сестрорецке чуть ли не половину
Архангельской губернии, на каковую уступку однако не последовало
Высочайшаго соизволения: то почему не попытаться теперь под предлогом
евангельской миссии распространить финско-национальную культуру хотя бы
в ближайших областях русской Карелия — Олонии и Беломории. Удастся
насадить там эту культуру, тогда в случае несчастных для России
осложнений можно будет расширить территорию Финскаго государства
присоединением неотвоеванной шведами части русской Карелии — Олонии и
Беломории. И вот кинулись стаи разных миссионеров и просветителей-финнов
не только в финско-православную Карелио, но и в Олонию и Беломорию.
Образовался даже особый „Союз Беломорских Карел", образовалась особая
евангелическая карельская миссия, стали собираться большия денежныя
средства рас¬ширилось книгоиздательство, целые транспорты финской
книжности направились в дебри обширной Карелии ...
Но проснулись и православно-русския культурныя силы и сразу определили
опасность положения православия и рус¬ской культуры в Карелии.
Проснулись и живо объедини¬лись под хоругвию святаго великомученика и
победо¬носца Георгия в православное Карельское Братство для
противодействия панфинско-лютеранской пропаганде. (Брат¬ство открыто 26
Ноября 1907 года). На поднятую Братством тревогу откликнулись многие
русские архипастыри, русские щедродатели, монастыри; Карельский вопрос
фигурировал и в Киеве на четвертом всероссийском миссионерском съезде;
образовалась православнокарельская миссия. Пропагандисты панфиннизма
обрушились самым отборным сквернословием на Карельское Братство и его
деятелей. Даже коронные служители — блюстители порядка стали во всех
деревушках Финляндской Карелии называть это Братство „ужасом для всей
страны". Остается пожелать, чтобы такое выгодное для деятельности
Братства понятие панфинских политиканов оправдалось делами. Но для этого
требуется много, много "сил и прежде всего очень значительныя
материальныя средства для приведения в исполнение православно-культурных
мер в Карелии, предположенных Братством: надо построить не мало церквей,
под¬держать прежния церкви, часовни, школы, придти на помощь вопиющей
карельской бедноте, устраивать приюты, богадельни дома трудолюбия,
увеличить число приходов и причтов, улучшить материальное положение
священно-церковнослужителей, устроить по карельским весям и деревням
кружки ревнителей православия, поставить как следует православ¬ную
миссию, образовать штат миссионеров-катихизаторов.
И благодарение Господу Богу! Карельское Братство за 21/а года своего
существования успело многое сделать для оживления и поднятия
православно-русскаго духа как в карельском населении, так и особенно в
местных деятелях. Благодаря продолжающемуся до последняго вре¬мени
притоку материальных средств, Братством заложены прочные камни во всех
направлениях по осуществлению своей высокой задачи. Так для
миссионерской деятельности при Братств состоят два миссионера в
священном сане, один катихизатор и один книгоноша из братии Валаамскаго
монастыря. С той же целью Братством при пособии от св. Синода содержится
учительско-миссионерский, курс при Селецкой второклассной школе
Олонецкой епархии. Для целей церковно-просветительных, братством издано
17 брошюр на русско-карельском и финском языке преимущественно
богослужебнаго и вероучительскаго содержания; введен карельский язык в
богослужебную практику, про¬поведь и в некоторые школы и в одной
финляндской Карелии открыто пять братских школ: две финских в Иломанском
приходе и три русских в Салминском. Одна из финских школ в дер.
Сонкаяранта обещает быть первой православно-церковной школой в Финляндии
с высшим курсом. Школа эта стоит на участке земли (целое крестьянское
имение), приобретенном Братством в свою собственность. Доходы с этого
имения поступают на содержание школы и состоящаго при ней общежития. Из
трех русских школ одна содержится на специальныя средства,
пожертвованныя Его Высокопревосходительством Финл. Генерал-Губернатором
Ф. А. Зейном и называется „Софийской" по имени его супруги Софии
Ивановны. При школах и в других пунктах Братством учреждаются библиотеки
постоянныя и подвижныя особенно удобныя в разбросанных карельских
деревнях.
Наконец, Братством по мере накопления средств открываются и некоторыя
благотворительныя учреждения, напр. столовая и сапожная мастерская в с.
Паданах, Олонецкой губ., интернат при Братской школе в д. Сонкаяранта,
Иломанскаго прихода, и выдаются пособия беднейшим ученикам русских и
финских школ. Успехам Братской работы на пользу карел особенно
содействует постоянное отеческое отношение к делам Братства
Преосвященных Попечителей Советов и всегда готовая поддержка и
сочувствие со стороны представителей русской гражданской власти, в
особенности г. Финл. Ген.-Губернатора Ф. А. Зейна, в Олонецкой же
епархии г. Олонецкаго Губернатора Н. В. Протасьева. Нельзя также не
упомянуть о той помощи, кото¬рая оказана Братству Красностокским женским
монастырем Гродненской еп. во главе с его настоятельницей м. Игуменией
Еленой. Эта св. обитель в настоящее время воспитывает в своих стенах
карелок, а также присылает в Карелию особенно пригодных и дорогих здесь
по своему настроению и опытности учительниц для брат¬ских школ.
Благодаря всему этому Братство теперь сделалось крупным общественным
явлением, и в своей непродолжительной истории насчитывает ряд
миссионерских и церковно-патриотических съездов, из которых особое
упоминание заслуживает съезд на Валаам 18—19 июня 1909 года в
присутствии трех Архипастырей соседних карельских епархий.
Этот съезд, устроенный по случаю перенесения в Карелию Афонских икон „Одигитрии"
и Великомученика Пантелеимона, привел в движение всю Приладожскую и
Олонецкую Карелию. Афонские иконы, перенесенныя с таким торжеством,
сделались сразу народной святыней и теперь привлекают массу богомольцев.
Верующие люди получают от этих икон исцеление (зарегистрировано уже
несколько случаев таких чудесных исцелений), для всего же народа он
являются как бы знаменем торжества православной веры и
православно-русскаго уклада жизни.
Одновременно со встречей икон было организовано паломничество
детей-школьников на Валаам. Собралось до 900 детей из разных местностей
Финляндской Карелии.
Такое паломничество было повторено в настоящем году (на средства Ф. А.
Зейна). Собралось из четырех береговых приходов с учителями и
провожатыми до 600 детей. Дети прибыли на пароходе с крестным ходом в
праздник Вознесения и пробыли на Валааме три дня. Русския школы шли с
русскими флагами и усердно распевали русские духовные песни из Лепты и
Богогласника — плоды трудов наших Красностокских учительниц, а также и
учителей русских школ Печорина и Звездочкина. Праздник на Валааме
завершился Архиерейским богослужешем, после котораго Владыка-Архиепископ
слушал детское пение и объяснял значение праздника, который случайно
совпал с днем рождения Императора Петра Великаго. Трогательно было
слышать, как дети сначала по-русски, а потом по-фински пропели вечную
память Великому Освободителю Карелии от шведско-финскаго владычества.
С благодарностью отметим, что и в прошлом году и в нынешнем для этих
торжеств безплатно предоставлен был в распоряжение Совета Братства
большой пароход известным ревнителем православно-русскаго дела в Карелии
В. Ф. Хозяиновым.
В Финляндской Карелии для деятельности Братства встречаются особенныя
затруднения из за напора вражеских сил: здесь финско-национальная
культура пользуется правами хозяина и хозяйничанье в иных местностях
даже лютеранскаго меньшинства над православным большинством ставит
постоянныя преграды водворению правосла¬вно-русской культуры,
считающейся иноземною и вражескою. Что казалось бы, с точки зрения
финляндской абсолютной свободы, невиннее православно-церковнаго кружка
деревен¬ской молодежи, к которому примкнули и старики? Такой кружок
образовался в 1906 году в деревне Санкаянранта и пограничных с нею
деревнях. Парни-зачинщики стали устраивать спевки церковнаго пения, к
ним примкнули любители из народа, образовалось деревенское общество
ревнителей православно-церковнаго просвещения. Местный священник
поддержал такое благое начало. Архипастырь прислал свое благословение.
При объезде своей епархии посетил деревню. Общество обратило свое
внимание на школы, хлопоча, чтобы обучение и воспитание в них дава¬лось
детворе в строго православном духе; возбудило вопрос об отделении
православных школ от общих с лютеранами правительственно-общинных школ с
освобождением православнаго населения от обязательнаго на¬лога на эти
политиканствующия и антирелигиозныя школы. За такую деятельность
лютеранские политиканы стали называть членов общества „бобриковцами", а
деятельность их „бобриковщиною". В удаленной от церкви того же прихода
на 50 верст деревне Куолизмаа существовала целыя двенадцать лет
православная детская школа. Население деревни почти исключительно
православное. Оно сгруппировалось вокруг школы, будучи привлечено
церковностию преемственно служивших учительниц. Стар и мал научились
церковному пению под руководством учительницы по воскресным и
праздничным, дням. Еще в 50 годах прошлаго столетия возбуждался вопрос о
постройке особой церкви в этой деревне, за которой распо¬ложены еще две
деревни близ границ Олонии. В 1908 году жители Куолизмаа вошли с
ходатайством в Совет Карельскаго Братства о постройке церкви-школы,
подав одновременно прошение и Коткинской лесопромышленной фирме, в
земельных владениях которой расположена деревня, об отводе участка земли
под предположенное здание церкви-школы. Но политиканствующие лютеране
нашли более выгодным для себя построить учреждение для пере¬делки „политическо
неблагонадежнаго" населения деревни, и теперь там достраивается
просторный дом для финско-лютеранской народной школы, которая открыта
была в осенью 1909 года. На прошение поселян об отводе земельнаго
участка ответа от фирмы не последовало, хотя та же фирма не замедлила
отвести участок под финскую школу.
Финляндские историки единодушно считают горькою несправедливостию факт
оставления Выборгской губернии под русскою властию по завоевании
Финляндии от Швеции в 1809 году и, напротив, почитают за высшую
справедливость, когда Император Александр I в 1811 году подарил эту
губернию Финляндии. „Несправедливость" усматри¬вается в том, что
единоплеменный народ разделен был под две власти русскую и финскую;
справедливость — когда состоялось его объединение — под скипетром
финскаго льва. По этой финской логике было бы наверно наивысшею
справедливостию, если бы Финляндии уступили Олонию и Беломорию; так как
в таком случае состоялось бы полное объединение карельскаго племени под
финскою властию. По русской же современной логике представляется
справедливым древле русское достояние — Выборскую губернию отде¬лить от
Финляндскаго „государства". Но слухи об этом вызывают ужасный шум среди
финляндских политиканов, не смотря на то, что русская логика еще не
совсем логична: логичнее было бы всю часть древле русской Карелии,
отвоеванной шведами, (Иломанский и Тайпальский приходы Куопиосской губ.)
возвратить опять в единение с пребывающей до сих пор под русскою властию
Карелиею. Не будем забывать, что инородческая и иноверная, враждебная
православию и всему русскому культура, навязываемая православным карелам
финляндской Карелии, расположи¬лась на территории, пропитанной кровию
борцев за право¬славную веру, русское отечество и русских царей!
Светлыя юбилейныя торжества в память двухсотлетия со дня взятия Петром
Великим Выборгской крепости не могут не поднять русскаго духа и не
воскрылить русской патриотической мысли относительно дальнейшей судьбы
древле русской Карелии: русские и православные люди не могут не
сочувствовать успехам православно-русской культуры в этом крае и
ослаблению враждебной для всего русскаго и небезопасной в
общегосударственном отношении финско-национальной культуры. Ведь не
даром же финляндские православные Карелы — народная масса по сейчас
предпочитает считать и называть себя русскими. |